Илье это имечко понравилось. Его легко можно было превратить в залихватский клич.

Сама мистерия показалась ему любопытной смесью из неких старых традиций, возможно, уходящих вглубь истории кронтов, и новых напластований. Вначале все хвалили машину и по очереди рассказывали, какая она замечательная.

– Боевая, – коротко сказал сам Илья, когда пришел его черед. – Страха не знает, все сокрушает!

При этом он, не удержавшись, погладил рукой массивную переднюю раму, на которой после недавних приключений появилась лишь парочка мелких вмятин и царапин.

– Добро ездит, – поддержал его Братец Хо. – Дорогу хорошо держит, да и без дороги не пропадет.

После того как все высказались, настало время угостить нарекаемую, дабы почувствовала вкус к жизни. Мастер Фар Ван Пунг сгоряча предложил использовать заначенную бутылку кробро. Но его дружно не поддержали, заявив, что это напиток мужской, а Лисуу все-таки дама. Поэтому с кухни притащили какой-то сладенькой бражки и окропили ею радиатор и передние колеса трейлера. Затем Илья и Братец Хо пожертвовали по несколько капель крови. Ее смешали со смазочным маслом и капнули этой смесью на двигатель, чтобы «сердце быстрей стучало».

В завершение мастер Фар Ван Пунг осторожно поставил в уголке картины печать, что означало ее объявление неотчуждаемой собственностью Братства. А Илья прикрепил ее на выбранном месте в кабине с помощью местного эквивалента жидких гвоздей. Теперь мозаичная девушка стала единым целым с машиной.

На этом церемония закончилась и продолжилась подготовка к дальнему рейсу.

«…И снова нет ни бога, ни дома, ни жены, пути для отступленья навеки сожжены, – напевал про себя Илья. – В дыму остался запад, восток – не мой восток, а за спиною пламя сгорающих мостов!»

Кронтэа постоянно навевала ему мысли о далеком прошлом – то ли о суровом двадцатом веке, то ли вообще о девятнадцатом. Поэтому то и дело в голову лезли стихи и песни тех давних времен. Впрочем, эти ритмичные строки вполне соответствовали его нынешнему настроению.

За последние сутки, сменяя друг друга за рулем, они преодолели полторы тысячи километров и уже приблизились к восточной оконечности континента. Финальной цели маршрута до них не доводили, но Илья подозревал, что их не просто так отослали в такую даль. Не исключено, что двумя подозрительными новичками сейчас займется некто более компетентный, чем обычный глава оплота Фар Ван Пунг. Вот теперь и посмотрим, выдержат ли они экзамен, к которому их готовили на Земле?

Эта мысль не пугала его, а только приятно возбуждала. Чем раньше они проверят на прочность свою легенду, тем меньше вероятность, что ими заинтересуется некто высокопоставленный и обладающий реально широкими возможностями.

Дорога тянулась через ровную желтоватую степь. Лисуу шла ходко и ровно, встречные машины попадались редко, так что Илью почти ничего не отвлекало от размышлений. Местность вокруг казалась совершенно не обитаемой. Несколько раз они даже видели в отдалении большие стада каких-то местных диких копытных, не встречавшиеся им на покинутом западе. Однако при пересечении речек, стекающих с видневшихся на горизонте пограничных гор, зоркий глаз Ильи неоднократно замечал на берегах следы заросших развалин. Порой они простирались, насколько хватало глаз, а над водой все еще торчали, словно сломанные клыки, остатки давно рухнувших мостов. Похоже, имперцы проложили дорогу на месте древнего кронтского тракта или вообще воспользовались готовым полотном, и под асфальтом лежат старинные каменные плиты.

Внезапно небо впереди распахнулось во всю ширь. Дорога круто вильнула влево. Немного проехав, Илья приткнулся к обочине в подходящем месте, и выскочил из кабины. Перебежав ограниченную столбиками трассу, он поднялся на невысокий пригорок и застыл, обозревая открывшийся перед ним пейзаж.

Степное плато, по которому они ехали, круто обрывалось слоистыми уступами и узкими террасами. А под ним лежало обширное зеленое пространство. Блестела внизу гладь широкой реки, по которой полз кораблик, тянущий за собой целый караван барж. Весело курчавились лесные островки, между ними проглядывались ровные прямоугольники полей и плантаций.

– Дуоминай, – негромко произнес вставший рядом Жабыч.

Илья непроизвольно вздрогнул. В интонации наставника ему почудились и ностальгическая тоска, и давняя боль, и… что-то вроде гордости за непотерянное время. Ранее ему неоднократно удавалось ловить чужие эмоции, но никогда прежде эти ощущения не были такими острыми.

– Вы… отсюда родом? – хрипло спросил он.

– Да, – неподвижное кронтское лицо наставника с прижатыми ушами и странно блестящими глазами медленно повернулось в его сторону. – Но старые гнезда давно пусты. Тех, кому посчастливилось уцелеть, переселили. Может, кого-то и в вашу 92-ю провинцию, нет?

Илья ничего не ответил. Он вдруг обратил внимание на то, что одна из пристаней на том берегу реки стоит у пустого… нет, у опустошенного берега. Развернувшись и опустив голову, он побрел обратно в машине.

Они ехали вдоль исполинского обрыва почти час. За это время горы на горизонте придвинулись совсем близко, а справа-внизу заиграло солнце в водах большого длинного озера, из которого вытекала река. Здесь высота плато уменьшилась и появился съезд, путь к которому перегораживал очередной блок-пост.