громко начинает читать "Есть в осени первоначальной..." Без запинки.

– А кто это написал?

– Тютчев.

Мама сияет.

– Хоть бы у вас в школе спросили, кто какое стихотворение про осень знает!

– Маш, расскажи и ты что-нибудь.

Маша кое-как вспоминает Агнию Барто.

Дети постепенно распоясываются. Начинают гоготать, прыгать, размахивать руками. Их прогоняют в комнату.

Мама задумчиво жует "лаперик", упершись взглядом в свой пластилиновый пейзаж а-ля Гоген.

– Хорошее стихотворение ты ему выбрала, - говорит бабуля.

– А ты меня горшечницей обзываешь.

Из детской выходит Маша с мячом в руках, швыряет его под стол и воет. Следом появляется Степа в маминой соломенной шляпе и выразительно декламирует:

– Тише, Танечка, не плач,

Не утонет в речке мяч.

Мама с бабулечкой секунду смотрят на детей, потом друг на друга и дружно начинают хохотать. Дети в восторге. Поднимается невыразимый шум. Непонятно, как такое количество звуков помещается в этой крохотной веранде. Испуганный Володя так начинает кричать, что перекрывает все остальные звуковые эффекты.

Когда все успокоились, Степка говорит:

– Бабуль, ну теперь-то ты мне дашь иголку?

Мама отправляется за коробочкой для шитья.

– Это будет последний акт драмы. Прокалывание волдыря.

Возвращается с коробкой.

– Что-то я не вижу тут иголок.

– Ну, вот! Растеряли все. А была тьма иголок... Две, - уточняет бабуля, подумав.

Сумерки. Чистка зубов на свежем воздухе.

– Теперь марш все в таз, - командует мама.

Дети медлят.

– А звезды сегодня будет видно?
– спрашивает Степа.

– Нет. Тучи.

– Небо закрывается на ночь, - говорит Марья.

Войдя в дом, мама бежит в комнату к бабулечке:

– Ты знаешь, что Машка сейчас сказала?

Но пора за дело. Сначала целиком купается Володя. Потом в таз лезет Маша. Последний - Степан.

– Не хочу я мыться, - ноет он.

– У тебя что, чистые ноги?

– Экологически чистые, - говорит Степка, задрав кверху грязную пятку.

Мыло мама использует исключительно "Дегтярное". Одна из ее причуд.

К полуночи дети засыпают. Мама еще какое-то время суетится. Убирает с пола клеенку, на которой стоял таз. Раскладывает детскую одежду. Кучка номер один, номер два, номер три. Вытаскивает из дома мыльную воду. Бросает взгляд вверх. С одной стороны небо черное. А с другой! Все светится, переливается.

– Спокойной ночи, мама.

– Спокойной ночи, - глядя поверх очков, отвечает бабуля.

Она лежит в постели с какой-то разукрашенной книжкой в руках.

– Ну чем моя жизнь хуже бестселлера?
– вопрошает мама.

– Да уж, - тяжело вздыхает бабуля.

x x x

Мама застыла у рябины, на которой расселись сороки. Они громко трещат. Володя безропотно ждет, когда его унесут в дом. Все-таки дождь.

Последний дачный день начинается. Между вазочкой с ноготками и кружкой с недопитым вчера мятным чаем образовалась паутинка.

– Вот так труженик, - говорит бабулечка про ночного паучка.

Дети всегда радуются перемене места. Предстоящий отъезд приводит их в радостное возбуждение. Мама же заметно угнетена.

Сегодня много дел. На полу два открытых чемодана; на полках - только наполовину стертая пыль; на стуле сидит растрепанная мама и кормит Володю с ложки овощным пюре. Громкими криками и отчаянным фырканьем малыш дает понять, что предпочел бы получить привычную бутылку с соской. Боковым зрением мама видит, что Степа на чем-то висит под потолком.

– Мам, смотри, как я умею. Я - Тарзан.

– А я - Тарзанка, - говорит Машка, которая тоже висит, но пониже.

– Дурында! Ты не знаешь, что такое тарзанка. А так, как ты, любой дурак умеет.

– Дурак не умеет, - обиженно завывает сестра.

– Что же это за хам такой растет, - слышится резкий бабулечкин окрик, пороть его надо, не

умеет с сестрой нормально разговаривать.

– Меня нельзя пороть. Я от этого только ожесточусь, - назидательно вещает сверху этот

педагогически запущенный Тарзан.

Мама едва не роняет Володю, услышав эти слова. Ее замешательство совсем уж расстраивает и без того сердитого младенца.

– Ах ты, нахал! Да я с тобой даже разговаривать не хочу, - ругается бабуля.