Тут он закашлялся, перевёл дух и продолжил, всё ещё тяжело дыша, хриплым голосом.

— После того как они выстрелили, их главный улыбнулся и ушёл, оставив меня умирать, а караульные с такой же улыбкой казнили себя, словно они жили только ради этого момента.

Лейтенанту становилось лучше, но в глазах его промелькнула скорбь.

— Я знал этих людей, капитан, — сказал он. — У одного из заряжающих месяц назад родился сын, вместе праздновали его рождение. Что с ними стало? Во что секта их превратила?

— Оставь эти вопросы на потом, лейтенант. Я закончил. Сможешь встать? — сказал я, протягивая ему руку.

— Попробую, — сказал он, ухватился за меня и встал. Его шатнуло в сторону, видимо кружилась голова от потери крови.

— Как тебя звать? — спросил я.

— Игнат, — ответил лейтенант. — Баранов Игнатий.

— Вот что, Игнат, — сказал я. — Бей тревогу в роте. Созывай всех, пусть обыщут нашу часть стены и окрестности, нам надо найти эту мразь. Но будь готов к тому, что предатели всё ещё среди нас. Сумеешь это сделать?

— Так точно, капитан, сумею. — ответил он.

— И вот ещё что, мне нужно сформировать совет из тех в роте, кому ты точно доверяешь, — продолжил я. — Ты уже видел, что фанатиком может быть кто угодно, так что осторожно выбирай слова. Я буду ждать в кабинете прошлого капитана этим вечером, когда покончим с этим. А там уже выясним, кто сектант а кто нет.

— Сделаю, — ответил лейтенант. Судя по виду, он чувствовал себя уже лучше, хотя ещё недавно валялся тут в ожидании скорой кончины. — Разрешите идти?

— Иди, — сказал я. — А я осмотрюсь.

Когда лейтенант спешно ушёл к башне, я прошёлся вдоль тел, осматривая восприятием следы. Следов маны тут в достатке, и от пушки, и от боевой сектантской магии, что осела на каменной кладке стены. К сожалению, мне это ничего не даёт. Но вот прана…след праны этого ублюдка был необычайно ярким. Похоже он подошёл к ранненому Игнату и какое-то время постоял перед ним. А выбоина на стене говорит, что он всадил увесистый клинок в стену, зацепив лейтенанта, тем самым нанеся ту самую рану, с заклятием кровотечения и проклятием. Он явно упивался тем, что делает, желал, чтобы Игнат умирал в страданиях. Знал я таких гнид, и знаю как они думают. Пожалуй это уже что-то. Кто знает, может мне удастся найти его, используя его жажду к изощрённым убийствам, посмотрим.

Закончив осмотр места преступления, я снял с караульных экипировку и предал огню, прямо на стене. Стоило бы некоторых похоронить с почестями, но в Зоне не принято никого хоронить, итак хватает в округе бродячих мертвяков.

Знаю, рота не найдёт этого ублюдка, так сектантами и было задумано, но выстрел наверняка заметили другие роты. Мне стоит доложить об инциденте комбату, желательно до того, как об этом начнут расспрашивать и докладывать другие. С этими мыслями я вернулся к Кошмару, запрыгнул на него и верхом сбежал по ступеням со стены, провожаемый недоумевающими взглядами стражников у ворот.

Уже подъезжая к дому комбата, я заметил, что к дому направляются другие офицеры, капитан и два лейтенанта.

— Доброго вечера, уважаемые офицеры — поприветствовал я их, кивнув и придержав поводья. — Что привело всех вас к дому комбата в такое время?

— А вы разве не слышали? — ответил капитан. — Был произведён выстрел из пушки, оборонным снарядом. Удар был наверняка слышен даже отсюда. Хотим убедиться, что это не нападение очередных вывертов из врат.

— О, нет-нет, это не нападение, — ответил я. — Нет повода для беспокойства, господа, скорее проступок солдат, которые, уверяю вас, будут наказаны. Я как раз еду с докладом об инциденте.

— Постойте, уважаемый, — сказал тут капитан, когда я спешился, и повёл привязывать гибрида к столбу. — Сейчас вторая рота дежурит на этом участке стены. Разве не Фёдоров ей командует?

— Федоров? — спросил я, покончив с поводьями. — Наверное, так звали прошлого капитана второй роты. Я слышал он пропал без вести, подробностей мне не докладывали. Могу сказать только, что с сегодняшнего дня второй ротой командую я, — я подошёл к капитану, поглядел ему в глаза и протянул руку. — Капитан Михаил Морозов, будем знакомы.

Капитан протянул руку в ответ.

— Никитин, Александр, — ответил он, — Печальные новости вы мне поведали, капитан Морозов. Когда-то Фёдоров был моим сослуживцем. Надеюсь он всё же найдётся, такого человека не так просто на тот свет отправить.

Вон оно как. А что если тот ублюдок и был Фёдоров? Впрочем к чему гадать, домыслы ни к чему не приведут.

— Разделяю ваши надежды, капитан. — ответил я. — Что ж, мне пора к комбату. А об инциденте можете не беспокоиться, я с этим разберусь.