— Да вали уже, балабол, — усмехнулся я в ответ. — Язык без костей, только и шлепаешь… Ленке привет передавай. Скажи, чтобы не волновалась.

— Передам-передам, — кивнул он и покосился на Марию. — Ладно, оставляю вас на романтичное… вставление катетера! Пока-пока!

— Иди уже, сорока, — усмехнулась Мария и показала свои знаменитые ямочки на щеках. — Завтра постараюсь к твоему приходу сделать так, чтобы в палате пахло розами.

— Во-во, я запомню.

После этого Серёга покинул палату, подмигнув мне на прощание. Совсем как тогда, во сне, когда мы танцевали с девушками рядом, мол, не робей…

Мария тем временем проверила капельницы, датчики на теле, посмотрела на зрачки. Когда она прикасалась, то снова повеяло запахом луговых трав и ароматом дикой малины. Тот самый аромат, который я чувствовал во сне…

— Ну что же, жить будешь. А как долго — зависит только от твоего желания нарываться на молодежь, — улыбнулась она.

— Не, нападать я пока не намерен. Не в том состоянии, но если надо, то и с капельницей смогу кому-нибудь в лобешник зарядить, если тот вдруг на тебя нападет! — я коснулся пальцев Марии, но не почувствовал кольца.

Поднял брови, показал на женскую руку. Маша слегка улыбнулась:

— Не сошлись характерами. Сын со мной остался, двенадцать лет.

— Пацан, — кивнул я.

— Пацан… Танцы любит, отличник…

Возникла неловкая пауза. Я думал, что сказать дальше и снова почувствовал себя тем мальчишкой, какой пригласил королеву школы на танец. Неожиданно Мария всплеснула руками:

— Ой, меня же в ординаторской ждут. Я сейчас туда сбегаю и потом ещё загляну…

— Маш, а как ты смотришь на то, чтобы прогуляться после моей выписки? — мой вопрос застал её уже в дверях.

— После выписки? — она ненадолго задержалась. — А ведь там суд ещё будет над теми ребятами…

— Суд? Ну что же, будет суд. Получат сполна, засранцы, — поджал я губы.

— Жестко ты, Саш…

— Жестко? Маш, ты вот назвала меня и Серёгу пацанами, а у нас свой кодекс был. И по нему трогать парня с девчонкой нельзя. И старших нужно уважать. А эти… Они и пацанский кодекс нарушили, и уголовный. Так что пусть отвечают по полной. В тюрьме их научат жизни… Там тоже люди сидят.

— Ну, как пройдет всё, так и прогуляемся, — перевела разговор с неудобной темы Мария.

— Да, я знаю одну лавочку у Вазаля, с неё открывается прекрасный вид на закат… — я мечтательно закатил глаза.

— Что же, жду не дождусь. И это… Саш, ты молодец. Ты заступился за ребят, а это дорогого стоит, — Мария блеснула глазами.

— Маш, тут я должен был бы сказать какую-нибудь пафосную чушь, но я не хочу. Я не рыцарь. На моём месте так поступил бы каждый уважающий себя… — с губ чуть не сорвалось слово «пацан». — Каждый уважающий себя человек.

— Хорошо сказано, Саша Лосев. Очень хорошо…

Маша снова показала ямочки на щеках, а потом вышла из палаты. Я остался в относительной тишине. Где-то негромко играла музыка, были слышны отголоски переговоров за стеной. Я поудобнее устроился на кровати, вдохнул и выдохнул.

Похоже, что жизнь холостяка понемногу начала налаживаться…

Конец книги.