Я подвинула к ней бокал воды.

— Возможно, тебе стоит сделать перерыв с шотами.

— Давайте разовьём эту мысль, — объявил Стеф. — Ты в подростковом возрасте пережила дерьмовый период, хотя тебе и так было несладко из-за пубертата.

— Справедливо.

— Следи за моей мыслью, — продолжал он. — Так что ты вырастаешь, съезжаешь, становишься свирепо независимой и устраиваешься на опасную работу. Зачем?

— Зачем? — переспросила я. — Наверное, чтобы доказать, что я сильная. Что я не та же слабая, беспомощная девочка, которой была раньше.

— Ты крутая, — согласился Стеф.

— За крутых, — сказала Наоми, поднимая свой почти пустой бокал вина.

— Прибереги тост, Уитти. Я сейчас вынесу вам мозг, — упорствовал Стеф.

— Жги, — Слоан подпёрла подбородок руками.

— Кому ты пытаешься что-то доказать? — спросил у меня Стеф.

Я пожала плечами.

— Всем?

Стеф показал на Слоан.

— Сделай снова тот звук.

— Бзззззззз!

Половина посетителей в баре повернулась и уставилась на нас.

— Я так понимаю, ты не согласен? — подтолкнула я Стефа.

— Сейчас будет моя гениальность. Если твоя семья не знает, чем ты зарабатываешь на жизнь, они не в курсе твоей профессиональной крутизны. И если твои коллеги не знают твоё прошлое, они понятия не имеют, насколько ты впечатляющая, поскольку они не знают, что тебе пришлось преодолеть, чтобы прийти к этой точке.

— К чему ты ведёшь?

— Получается, единственная, кому ты что-то доказываешь — это ты сама. И если ты не осознаёшь, какая ты сильная и способная крутышка, то ты не уделяла внимание самой себе.

— Это немного разочаровывает. Но он не ошибается, — сказала Наоми.

— Я ещё не закончил, — сказал Стеф. — Я думаю, на самом деле ты не пытаешься доказать, что ты крутышка. Я думаю, ты всю свою энергию тратишь на попытки заглушить любой намек на уязвимость.

— Оооооо! А Нэш заставляет тебя чувствовать себя уязвимой, — злорадно догадалась Слоан.

— Так что ты саботируешь любые шансы на настоящую близость, потому что ты не хочешь снова быть уязвимой, — добавила Наоми. — Окей. Вот это не разочаровывает.

Стеф шутливо поклонился.

— Спасибо, что оценила мою гениальность.

Я была уязвимой прежде. Лежала на спине посреди футбольного поля. На всех этих больничных койках. В той операционной. Я не могла защитить себя или спасти. Я находилась в распоряжении других людей, моя жизнь была в их руках.

Я покачала головой.

— Погодите. Уязвимость — это слабость. С чего вдруг мне хотеть снова быть слабой? Поддержи меня, Джоэл.

Взгляд бармена скользнул ко мне, пока он ставил две стопки перед посетителем с розовым ирокезом.

— Быть уязвимой не означает, что ты слаба. Это означает, что ты веришь, что ты достаточно сильна, чтобы справиться с болью. На самом деле, это сила в самом чистом её проявлении.

Слоан пошевелила пальчиками у висков и изобразила звук взрыва.

— Мозг официально вынесен, — произнесла она заплетающимся языком.

— Прекрасно, бл*дь, сказано, Джоэл, — вклинился байкер с ирокезом и промокнул глаза салфеткой.

Всю свою взрослую жизнь я доказывала, что я неуязвимая, способная, независимая. Я жила одна, работала одна, ездила в отпуск одна. Единственный способ, каким я сумела бы стать ещё более независимой — это если бы я вступила в моногамные отношения со своим вибратором. И слышать, что это путь трусости, меня вовсе не устраивало.

— Слушайте, я оценила супер-весёлую игру «давайте проанализируем, что не так с Линой». Но правда в том, что всякий раз, когда мне приходится действовать в рамках каких-либо отношений, будь то личные или профессиональные, кто-то от этого страдает.

— Это не означает, что ты не можешь быть в отношениях. Это просто означает, что у тебя плохо получается, — сказала Наоми, показывая на меня винным бокалом.

— Божечки, ну спасибо, — сухо отозвалась я.

Наоми подняла палец и допила вино.

— Ни у кого не получается хорошо с самого начала. Ни у кого нет естественного таланта в отношениях. Всем приходится учиться, как хорошо их поддерживать. Для этого требуется много практики, прощения и уязвимости.

— Чёрт, — пробормотал Стеф, вставая и расправляя плечи. — Дамы, прошу меня извинить, мне надо сделать телефонный звонок. Ты не мог бы присмотреть за ними, Джоэл?

Бармен шутливо отдал ему честь.

— Дело не только в том, что я плоха в отношениях, — сказала я, вернувшись к изначальной мысли. — Я не хочу быть связанной. Я хочу иметь свободу делать то, что хочу. Стремиться к жизни, которая мне подходит.