Я не обнадеживаю себя, за исключением того, что немного обманываю себя, потому что так сильно хочу его. Не только из-за его слов, но и из-за его ума тоже. То, как он смеется, его маленькие шутки. Он умный парень, интересующийся миром и людьми, с joie de vivre (прим. жизнерадостность), которой мне лично не хватает.

Я провела бесчисленное количество часов, отключаясь и мечтая о нем. Черт возьми, я даже слушаю его плейлисты на «Спотифай». Интересно, каково было бы пойти на вечеринку, на которую придет и он тоже. Стали бы мы строить друг другу глазки через весь зал? Оказались бы на соседних местах в тихом уголке сада?

Никогда бы и за миллион лет не подумала, что на самом деле встречу этого мужчину. Всего несколько часов назад я слушала, как он стонал мне в ухо, когда играл роль горячего парня по соседству, который заскочил починить мой душ и затащил меня с собой под воду.

— Ханна, ужин готов, — кричит папа, поднимаясь по лестнице. Я распускаю волосы, взбиваю их перед зеркалом, переодеваюсь в обычную одежду, затем роюсь в косметичке в поисках туши.

Когда спускаюсь вниз, все уже сидят за обеденным столом. Это огромный деревенский стол, который стоял в шале столько, сколько я себя помню, в окружении деревянных стульев местного производства с традиционными альпийскими сердечками, вырезанными на спинках. Он вмещает десять человек, но поскольку нас здесь всего пятеро, папа расставил места в одном конце, предоставив Кэмерону почетное место во главе стола, слева от меня.

— Итак, расскажи нам о себе, Кэмерон, чем ты занимаешься? — спрашивает папа, когда мы все накладываем в тарелки дымящиеся порции карбонары.

— Я звукорежиссер в той же студии, что и Райан, и немного озвучиваю на стороне, — я чуть не подавилась водой.

— Вау, — говорит мама, явно впечатленная. — Над какими сериалами вы работаете?

— Прямо сейчас я работаю над адаптацией «Нетфликс», но не думаю, что могу сказать больше, чем это, — он поднимает руки и качает головой.

— И могли ли мы где-нибудь слышать твой голос?

Мак, извините, Кэмерон, неловко ерзает на стуле и прочищает горло. Я смотрю в середину стола, уверенная, что мои щеки превратились в два ярко-красных мультяшных круга. Конечно, он ведь не собирается признаваться в том, что делает перед моими родителями.

— Я в этом не уверен. Пара рекламных роликов, ничего особенного.

Хочу закричать, но мне удается сдержаться, прежде чем это превратится во что-то большее, чем тихий вскрик. «Ничего особенного» — полная противоположность магии, которую этот человек может творить своим голосом. Когда я понимаю, что все смотрят на меня, я сосредотачиваюсь на своей тарелке и отправляю в рот очередную порцию.

— Что ж, звучит интересно, — продолжает мама.

— У тебя есть хороший юрист по контрактам? — классический папа, никогда не отлынивающий от работы. — Это моя работа.

— Есть. Я очень доволен им.

— Никогда нельзя быть уверенным, кому можно доверить такие вещи. Обязательно обращайся, если тебе понадобится повторная консультация по чему-либо.

— Спасибо, сэр, — боже, он такой чертовски обаятельный и вежливый. Как он может просто сидеть здесь, за нашим обеденным столом, проводя пальцами по волосам, существуя в моем мире. Я знаю, как он выглядит под одеждой, и это все, о чем я могу думать.

Я отключаюсь, когда чувствую резкий удар по голени под столом.

— Почему ты такая тихая? — спрашивает Райан.

— Просто слушаю, — пожимаю плечами, хватая еще один кусок чесночного хлеба, прежде чем он сможет продолжить допытывать меня.

— Присоединишься к нам покататься на лыжах в этой поездке? — спрашивает мама.

— Надеюсь, мэм, но я никогда раньше не катался. Я больше люблю пляжный отдых, но Райан заверил меня, что нет лучшего места для обучения, чем Альпы.

— Ханна даст тебе несколько уроков. Она отличный учитель.

— Э-э… — я запинаюсь в поисках оправдания. Вряд ли можно ожидать, что я проведу какое-то время наедине с этим мужчиной и сохраню самообладание. — Я не очень-то хороша.

— Ханна, будь серьезна, — ругает мама. — Она потрясающая лыжница и за эти годы научила многих наших друзей. Завтра она отведет тебя на склоны для начинающих.

— И у меня есть много снаряжения, которое ты можешь взять внизу, — говорит Райан.

— Это было бы здорово, — говорит он, поворачивая свою улыбку ко мне. — Хотя мне нужно немного поработать, пока я здесь, так что я мог бы пропустить день или два, если вы не против, что я немного побуду дома в одиночестве?

— Конечно, — говорит папа. — Что-нибудь интересное?

— Просто хочу подготовиться к новому году. Ничего сложного, это не займет много времени.

— Хороший человек, мне нравится твоя трудовая этика.

Конечно, он не собирается делать здесь такие аудиозаписи? Мои бедра сжимаются при мысли о том, что он произносит свои грязные слова в этом самом доме. Образ того, как он сидит на шезлонге, моем любимом месте, засунув руку в нижнее белье, заполняет мой разум. Я вскрикиваю, затем скрываю это, прочищая горло.