Вася робко постучался, ловя себя на мысли, что мечтает сейчас о том, чтобы Тупицы не было дома. Несколько секунд ответа не было, а потом дверь резко распахнулась.

— Вася? Что же ты стучишь? — король был в майке и шортах. В его руках был небольшой веер, самодельный, из кусков старой материи. — Раньше всегда без стука входил. Ты же знаешь, тебе тут всегда рады!

Радости в его лице не было. Наоборот, была тревога.

— Мне рассказали о твоей… э… болезни… Мы все через это прошли. Я рад, что ты пришел ко мне. Я могу сварить успокоительный отвар. Мне травы разные умники дали, — он перешел на шепот. — Специально для таких случаев.

Тупица заговорщически подмигнул, пропуская Васю в дом.

— Привет, Тупица! — сказал Вася, и продолжил: — А как тебя звали в другом мире… в том, где твой настоящий дом?

Король опешил на минуту. Было видно, что он не ожидал такого вопроса, и ему его никогда до этого не задавали.

— Зачем тебе это? В Стране Дураков у меня другое имя…

— Тебе нравится, когда тебя называют Тупицей?

— Я привык уже. И ты привыкнешь. Все мы привыкли. Мы все пришли в эту страну по собственной воле. Мы знали, что уходим из дома. Мы знали, что меняем его на эту страну.

— А тебе хотелось вернуться назад?

— Конечно! Много раз, — Тупица отвел взгляд в сторону. — Всем хотелось…

— И что? Никто не попробовал это сделать?

— Многие пробовали…

— И что? У кого-нибудь получилось?

Король задумался. Он оценивающе посмотрел на Васю, потом пошел вглубь комнаты, открыл дверь в подвал и принес оттуда прохладный компот.

— Присаживайся, — он разлил компот по бокалам. — Эх! Делать не чего! Нравишься ты мне. Тебе расскажу, так и быть.

Вася сел на стул, стоящий у стола, напротив него разместился король. Он постоянно прятал глаза. Было видно, что разговор этот не доставляет ему удовольствия.

— Это было давно, — начал он свой рассказ. — Мы тогда только разделились на Страну Дураков и Страну Умников. В тот период, как-то много приходило мальчишек — за год бывало по пять-шесть. Потом такого никогда не было. И вот в один из дней, к нам пришел мальчик. Его звали Миша. Мы тогда только начинали раздавать всем прозвища, но у многих были и имена настоящие, из того, другого мира. Прозвище к нему не приклеилось как-то, и его продолжали звать Мишей, Михаем, Мишкой… Мальчик оказался так ленив, что даже мы были удивлены. А еще он был глупый. Он не учился вообще. Он не знал даже, сколько будет один плюс один. Да и сами цифры он не знал. Сразу после прихода он заявил, что делать ничего не собирается. Будет лежать целыми днями, и жить в свое удовольствие. «Ну, ну, — подумали мы. — Посмотрим, насколько тебя хватит!» Пришел он летом к нам, и до глубокой осени жил он действительно припеваючи. Заселился в свободный дом один. Не готовил ни дров, ни запасов на зиму. Питался тем, что дадут другие ребята, или сам найдет в лесу, или в поле. Пришла осень. Он заперся в своем доме, и твердо стоял на том, что работать не нужно, что и так проживет. Мы недели на две забыли о нем, дел тогда было много, а нас было мало. Когда вспомнили, стали стучать ему в дверь, а он не открывает и не отвечает вообще. Мы дверь сломали, и, о, боже, что мы там увидели! Он лежал на кровати исхудавший до такой степени, что остались только кости и кожа, а встать к тому времени он самостоятельно уже не мог! Мы отнесли его ко мне домой. Я выхаживал его всю зиму, думали, что он и не выживет. Но он выжил. И он стал таким трудолюбивым, стал так тянуться к знаниям, что мы просто диву давались. Все думали, что он уйдет к Умникам, но он остался с нами. А еще, он стал моим самым лучшим другом.

Тупица смахнул слезу с глаз. Надолго замолчал, будто вспоминая те времена, а потом продолжил.

— Три года мы дружили. Три года помогали друг другу во всем. Три года мы вместе трудились, а вечерами — разговаривали. Обо всем. Но любимая его тема была всегда о том, можно ли вернуться обратно домой. Мы рассуждали на эту тему, ругались, мирились, строили предположения. Однажды он выдвинул идею о том, что вернуться назад поможет монета. Вернуться, говорил он, можно тем же способом, что и пришел сюда. Нужно также закопать монету, сказать те же слова, и вот ты окажешься дома! Но у нас нет монет, возразил я ему. Тогда надо их найти, заявил он. Но где? Мы много думали об этом, но ничего не могли придумать. Пробовали искать в тех местах, где появлялись новые люди, но все было безрезультатно. Мы не могли найти ни одной монеты. И тогда Миша собрался и ушел на поиски монеты, а куда, даже и мне не сказал. Его не было месяц. Он пришел обратно весь измотанный, уставший, но в его руках поблескивала новенькая монета! Я долго пытался узнать, где он ее взял, но он так и не раскрыл мне своего секрета. Он уговаривал меня покинуть Страну Дураков вместе с ним, но я отказался. Тогда, одним осенним утром он попрощался со мной, взял свою монету, закопал ее в землю, прошептал слова и исчез… Просто испарился в воздухе. Я сам это видел, так как стоял чуть в отдалении и наблюдал за ним…

Тупица вновь замолчал. Продолжать свой рассказ он явно не собирался, считая, что сообщил все, о чем знал.

— А почему не пошел ты? — спросил Вася.

— А ты сам подумай! К тому моменту, когда Миша ушел обратно, я тут был уже лет десять, или пятнадцать, наверное, я уже не помню. Вот пришел бы я обратно. И что? Родители постарели, одноклассники уже выросли, а тут я такой: «Здрасти!». Кто бы мне поверил про эту Страну, как бы я объяснил, где пропадал все эти годы? А уж сейчас и подавно. Родители, наверное, уже и померли давно… Одноклассники в бабушек с дедушками превратились… Куда я пойду? Нет уж! Останусь тут до скончания своего века!

Васе сделалось так грустно, что захотелось плакать. Он обнял Тупицу, и похлопал его по спине.

— Ты мне тоже стал настоящим другом, — сказал он королю. — Но извини. Я попробую вернуться домой, пока еще время немного прошло. Всего год. Думаю, смогу придумать чего-нибудь…

Когда Вася уже дошел до двери, чтобы выйти, Тупица окликнул его:

— Вася! Меня родители назвали Борисом… Борей…

— Тыква! Не помню, спрашивал у тебя или нет, — начал разговор Вася. — Но сейчас спрошу.

— Спрашивай, конечно! — Тыква с интересом посмотрел на Васю. Весь день после разговора с Тупицей тот молчал, и, как казалось Тыкве, успокоился. Мальчику не хватало общения с другом. А ведь за последнее время они действительно сдружились. Они за этот год столько всего пережили, и ругались, и мирились, и даже пару раз подрались. Ну, не друзья ли они после этого? Тыква и сам переживал из-за состояния Васи, но не вмешивался, так как по собственному опыту знал, что этот период жизни нужно пережить каждому гражданину Страны Дураков. И ни какие уговоры, ни какая поддержка друзей не поможет, потому что нет ни чего важнее в этом возрасте для ребенка, чем семья, чем родители.