— Что происходит? — спросила блондинка.

А Лариса только на Борю посмотрела молящим взглядом и добавила таким же голосом:

— Боря, выручай. У меня… дефицит мужиков.

Конечно, она имела ввиду, что боссу всех боссов давно отказала, от мужа-покровителя сама отказалась, и даже на генералов надежды нет. Заняты. А потенциальный супруг болеет. Вот и приходится надеяться только на себя. Но это не работает, когда в плену пара-тройка крепких мужиков.

— А что делать-то надо? — попытался понять сантехник, который уже сожалел, что не переночевал в хостеле на выезде из столицы, вместо этого проклятого посёлка, где челюсть хоть на шарниры ставь.

— Поступи по-мужски и помоги разрулить ситуацию! — тут же добавила Де Лакрузо строже.

Вика прищурилась. Начальница что-то явно не договаривала. Но что?

— Ой, а кто это тут натоптал? — донеслось от блондинки, и она сделала то, что лучше всего было в этой ситуации — пошла убираться. В последнее время было не до новой горничной. А старую уволили, пока в доме никто не жил.

Так чего людям мешаться?

Тогда как Лариса взяла Глобального под руку и отвела к двери, ведущей в подвал. И снова на серьёзный разговор вывела:

— Есть идея, как вытянуть из пяти связанных мужиков все секреты на тему того, где мои украденные миллионы? Учти, с этим не смогли справиться даже спецназовцы. А кормить их я долго не собираюсь. Не спецназовцев, в смысле! — и Лариса замахала руками в лёгкой истерике. — А ещё ко мне Богатырёвы едут! Ну что за день?!

Боря замер, глядя перед собой. Ну да, раз спецназ не справился, сантехник доработает.

«Да бежать надо быстрее, что тут думать?» — терзал его внутренний голос: «два раза тебе лицо уже сломали, а ещё есть нетронутые рёбра. И их гораздо больше. То-то же травматолог поржёт, когда снова на больничку заедешь».

Оба прислушались ко вновь возникшей в доме тишине и лишь со второго этажа доносился разговор двух Степанычей. И судя по всему, он был вечен, как костёр, на который постоянно лили бензин. Разъединить две родственные души, обнаружившие друг друга на краю света, могли лишь разряженная батарея и закончившийся баланс. Но Вика телефон зарядила, а на баланс Глобальный в последнее время не жаловался и закинул на счёт немало денег в дорогу.

— Ну, не есть одна идея, — немного подумав, обронил Боря и пошёл отбирать телефон добровольно-принудительно.

Лариса сразу повеселела:

— Правда? Ой, рассчитываю на тебя. Я же… я же… для тебя же ж… потом… что угодно!

Боря кивнул отправился за телефоном и дедом. Затем все трое спустились в подвал вместе с Ларисой.

Она же первая и начала разговор, едва зашли в комнату с кирпичными стенами. Там среди стиральной машины, ящиков и сушки и валялись на бетонном полу то ли заложники, то ли задержанные. Присмиревшие, но всё ещё не довольные.

Лариса решительно подошла к самому грудастому из них и скинула ему повязку с глаз:

— Диадема, гондон ты дырявый! Ты вообще головой своей думал, что делаешь?

Серёга замычал. Для ответа ему требовалось освободить рот.

— Где мои бабки, баба ты с яйцами! — решительно добавила Лариса и развязала следом кляп.

Он сначала отплёвывался от грязной тряпки, потом хмыкнул и только спросил с усмешкой:

— А что, мальчики не справились и девочки теперь за главных?

— Сука! — бросилась к нему Лариса, чтобы расцарапать лицо, но Боря её перехватил.

— Погоди, погоди, — остановил сантехник. — Дай я попробую.

Диадема прищурился, предчувствуя новые пощечины и допросы. Но сантехник лишь похлопал деда по плечу и сказал:

— Степан Степаныч, а вы, говорят, на подводной лодке служили? Расскажите, а?

Дед хмыкнул и начал рассказывать. А там вроде бы и не на подлодке, но на корабле был, и в лодке был, но рыбацкой, а на той рыбалке подводника видел, с ним же пил и курил, а потом рыбачил, и вот вон уже говорил ему, как там служится. А вообще он больше по колонизации Марса скучает и ждёт, пока следы человека появятся на пыльных дорожках иных миров, а не это вот всё. Но что конкретнее — тут поподробнее рассказывать надо.

Дед всё говорил и говорил. Благо у него было сразу четверо слушателей, которые никак не могли покинуть помещение.

Тогда как Лариса первой осознала новый тип пытки и прошептала на ухо Диадеме многообещающе:

— Ну что, Серёг? Тут послушаешь или пойдём на кухню поговорим по-людски?

Диадема сначала внимательно слушал, потом прислушивался, потом поморщился и впал в ступор. После чего вздохнул и ответил:

— Хер с тобой! Пошли на кухню.