Эм... ау... протекающие сиськи...

— Не говоря уже о новой картине, которую он принес? — Без необходимости вставил Лэнс.

— Сделай уже татуировку этому парню и заткнись нахрен! — рявкнул я на Лэнса, а затем зыркнул на Венди: — И ты... перестань болтать.

_______

Пятую неделю, я покупал Люси обещанные чипсы. Это последняя пачка — мои долги будут оплачены, а прощение заработано.

Что-то подсказывало, что девчонка выманивает у меня чипсы, но мне было плевать. Люси больше не казалась мне раздражающей. Черт, казалось, что каждый раз, когда она видела меня испытывала только радость. Я слышал, как она говорила что-то вроде:

— Время чипсов?

На что Хэдли, не встречаясь со мной взглядом, подталкивала дочь к машине. Она по-прежнему не смотрела на меня и делала вид, что меня не существует.

Это меня немного злило. Я пытался загладить свою вину за то, что вел себя, как кусок дерьма по отношению к Люси и Хэдли. Меня не должно волновать, что она избегает меня. Я тоже предпочитал с ними не разговаривать... ну... мне так казалось. Почему у меня постоянно возникало желание подойти к ней, когда я видел, как они усаживаются в ее машину?

В среду вечером я не знал, что это было — разочарование или гнев. Когда увидел белую униформу, выделяющуюся в свете уличных фонарей, я выпрыгнул из своего внедорожника и пересек двор с чипсами в руках.

— Элайджа! — крикнула Люси, и я слегка улыбнулся, тому, как она исказила последнюю часть моего имени.

Она не знала, как правильно произнести его, и в итоге тянула последнюю часть. Элай-джааа.

— Люси. Пожалуйста, не убегай. Что, если на стоянку заедет машина?

Хэдли вздохнула, держа в одной руке автокресло, а в другой — сумку с подгузниками. Люси оглянулась через плечо, но продолжила идти, встретив меня на полпути.

— Держи. — Я протянул ей пакет. — Слушайся маму. Не пугай её.

Люси засияла, глядя на меня. Можно подумать, что я только что сделал ей комплимент.

— Однажды я заставила ее немного описаться!

— Люси! — Я не мог скрыть улыбку, глядя на ее покрасневшую мать. — Скажи спасибо. Это уже пятая неделя. Он больше не будет приносить тебе чипсы. Ты была очень невежлива. Пойдем.

Люси надулась и посмотрела на меня. Мои глаза расширились, когда я изучал ее крошечную фигурку, а затем взглянул на ее маму. Хэдли чувствовала себя крайне неловко каждый раз, когда дочь устраивала подобное в моем присутствии. По какой-то необъяснимой причине я не мог отстать от них.

Неужели я их преследую? Я начинал сам себя пугать. В чем дело?

— Элай-джа, — позвала Люси, продолжая дуться.

— Да, Люси? — Я посмотрел на нее сверху вниз.

— Давай дружить?

Она хотела быть моим другом? Правда? Я взглянул на Хэдли, стоявшую недалеко от своей дочери. Ближе ко мне. Сходство между ними было поразительным. Люси была мини версией Хэдли. Милая малышка. Симпатичная мама.

Я мог бы подружиться с ребенком. Наверное. По крайней мере, думаю, что мог бы. Я уставился на Люси.

— Конечно.

Захлопав в ладоши, она подпрыгнула.

— Хорошо. Ты будешь продолжать приносить мне чипсы? — Она быстро заморгала. Хотя это было сложно назвать морганием. Девочка хлопала глазами, зная, как добиться своего. — И еще я люблю «Skittles».

В этот момент Хэдли застонала и приложила ладонь ко лбу.

— Люси... — прошептала она, но я успел уловить едва заметную улыбку, прежде чем она скрыла ее. — Нам нужно перестать доставать Элайджи.

В отличие от своей дочери, Хэдли произнесла мое имя идеально, каждый слог сладкозвучно слетал с ее языка.

Она нежно произносила слова, хотя, очевидно, я ее раздражал. Я засунул руки в карманы.

— Хорошо, буду иметь это в виду. Я люблю шоколадное молоко.

Не знаю, зачем я это сказал, просто не был готов к тому, что они уйдут, хотя и знал, что ей нужно на работу.

— Я тоже! — Люси была очень взволнована. Она оглянулась. — Теперь нас трое, мама, тоже любит шоколадное молоко!

Элай хмыкнул в своем автокресле.

— Что такое?

Хэдли подняла его повыше воркуя. Я замер. Это был один из тех нереальных моментов — увидеть ее первую настоящую улыбку, пусть и не для меня. Блядь. У меня слегка защекотало в горле, а сердцебиение участилось.

Мама Люси была изящной женщиной — очень молодой, красивой. Ее зубы были ровными и белыми. Голубые глаза — поразительными. Даже с темными кругами и растрепанным пучком... Мне нравился пучок, так как он позволял взглянуть на ее стройную шею. Когда на ней была мешковатая униформа, трудно увидеть что-то еще. Я не мог разглядеть ее изгибы. Если честно, я был немного расстроен этим.