Я положила телефон на колени и потерла лоб. Скотт умел заставить меня чувствовать себя виноватой за то, что выгнала его. Я сделаю для Люси что угодно, за исключением возвращения её отца — на это я никогда не пойду. Даже если это будет означать, что они будут видеться чаще. Я могла не обращать внимания на его лень, и нежелание работать. Я принимала его таким, какой есть, но не смогу смириться с тем, что мне изменяют. Я до сих пор не могла понять, чего он от меня не получал. Что я сделала не так, почему он прыгнуть в постель другой женщины, единственное, что я ждала, — это верности?

Я откинула голову назад и закрыла глаза, но через некоторое время проснулась от того, что Люси забралась ко мне на колени.

— Пора есть!

— Осторожнее с животом, Люс, — сказал ей папа, когда она слезла с меня.

Я поднялась на ноги и прошла на кухню, где мама накрывала на стол. Она протянула мне тарелку и наполнила тарелку Люси, чтобы мне не пришлось вставать.

— Неужели малыш так любит персики? — спросила Люси, глядя на персиковый пирог, который мама поставила в духовку.

Я кивнул.

— Да. Не могу насытиться.

Вот почему у мамы под рукой всегда были ингредиенты для персикового пирога. Я улыбнулась, накручиваю на вилку спагетти.

— Ты разговаривала с Оливией? — спросил папа.

Несколько лет назад моя сестра переехала в другой штат. Она была школьной учительницей и моей лучшей подругой, несмотря на то что находилась за много километров от меня. Это необъяснимо. Мне не нужно было видеть ее, пока я получаю от нее весточки каждый день.

— Да, сегодня утром, — сказала я ему.

В тот вечер, когда я застукала Скотта с кузиной, Оливия была первой, кому я позвонила. И что она сделала? Примчалась домой, использовала несколько отгулов и спасла меня от самой себя. Она осталась со мной и Люси на неделю, восстанавливала меня шоколадом и объятиями. Ей не удалось исцелить меня, но она зарядила меня всем необходимым чтобы пережить долгий месяц после того, как я выгнала Скотта. Оливия дала мне силы, необходимые для того, чтобы не дать ему снова окрутить меня. Его семья была злобной, но по отношению ко мне они стали совсем невыносимыми. Надеюсь, что все, что они говорили обо мне, когда находились рядом с Люси, влетало в одно ухо и вылетало из другого. Я не говорила плохо о Скотте в присутствии Люси, хотя могла бы. Даже папа держал язык за зубами, потому что знал, что в ее присутствии не нужно обсуждать Скотта.

— Когда она приедет домой? — поинтересовался папа.

— Вместо того чтобы мучить расспросами Хэдли, почему бы не позвонить ей самому? — спросила мама.

В ответ он только фыркнул.

— Она приедет летом, — сказала я ему.

На этом разговор о моей сестре закончился. Остаток ужина мы болтали о всяких пустяках, пока нам с Люси не пришло время отправляться домой. Папа наклонился к Люси, пока мама надевала ей туфли, чтобы мне не пришлось этого делать.

— Хочешь остаться с дедулей на ночь? — спросил он ее.

Она покачала головой и бросилась ко мне, обхватывая своими маленькими ручками мою талию. Я ласково потрепал ее по голове.

— Нет, я пойду домой с мамочкой.

— Уверена? — Мама с улыбкой посмотрела на нее сверху вниз. — Бабуля утром приготовит печенье с глазурью.

Люси снова покачала головой.

— Нет, пойдем, мамочка.

Она поспешила к двери и открыла ее для нас.

— Со мной все в порядке, — сказала я, обняла их на прощание и ушла.

Они пытались оставить у себя Люси сегодня вечером, чтобы я могла немного отдохнуть в свой выходной. Они были очень предсказуемы.

Глава третья

Элайджа

— Здесь сказано, что девушке достаточно девять сантиметров, чтобы достичь оргазма, — ни с того ни с сего сказал Уолдо в тату салоне на следующий день.

Уолдо — его прозвище. На самом деле его зовут Уолтер, но все звали его Уолдо, потому что он был тощим маленьким дерьмом и выглядел как парень из книг. Недавно окончил школу, год назад, ну, мне так кажется.

Я ухмыльнулся и покачал головой, отвернувшись от него и вернувшись к татуировке, которую набивал. Уолдо напоминал мне самого себя десятилетней давности. Длинноволосый парень с ужасными крошечными татуировками, хаотично набитыми по всей руке от тренировок на самом себе. Я уже давно исправил все свои неудачи. Он еще не достиг этой стадии, а может, и не достигнет. Возможно, до конца жизни он останется костлявым парнем. Я изменился, и набивание руки на самом себе было моим выбором.

— Где ты это вычитал? — спросила Венди, не поднимая глаз от руки парня, над которой работала.

Она перебралась сюда из другого моего салона. Мы знакомы много лет, и она единственная, кому понравилась идея переезда. Венди понимала, что это риск, но ее девушка пришла в восторг от этой идеи. Прошло шесть месяцев, и нас не настиг провал. Джим и Лэнс ещё два моих художника, сейчас они ушли обедать. Уолдо еще не был татуировщиком, скорее, находился в процессе обучения. Он сидел и наблюдал за остальными. Он был слишком неопытен, чтобы наносить кому-то чернила, но со временем мы разрешим ему. Когда-нибудь. У парня был потенциал, мы все увидели это полгода назад, когда он появился у нашего порога в день открытия салона.