Моей маме было бы очень стыдно. К счастью, ее не было рядом, чтобы лицезреть это.

— У тебя проблема, малыш, — сказал я ей.

Ее мама наконец встретилась со мной взглядом.

— Что ты сказал?

В ее голосе была та дерзость, которую я слышал в продуктовом магазине.

— Твой ребенок. — Я указал на ее дочь, я не мог ее видеть, было достаточно темно, но не сомневаюсь маленькая проказница показывает мне язык. — У нее проблема.

— И в чем же заключаться ее проблема? — спросила она. — В жутком старике, который пялится на нас каждый вечер, когда мы выходим из дома?

— Что, блядь? — зашипел я. — Каждый вечер, когда я возвращаюсь с работы, ты уезжаешь. Поверь, мне не доставляет удовольствия каждый вечер видеть эту обзывалку. Она грубиянка.

— В чем твоя проблема? — Она открыла дверь со стороны водителя, с такой силой будто злилась на нее. — Ей три года! Ты хоть понимаешь, насколько глупо выглядишь, придираясь к ребенку?

— Я не придираюсь к ней. Она первая начала.

Она недоверчиво рассмеялась, ее рука метнулась к животу, чтобы придержать его.

— Потому что ты стоял и пялился на нас. Ты делаешь это с тех пор, как на прошлой неделе переехал сюда!

Правда?

Моя шея и лицо еще никогда так не пылали. Я был в равной степени зол как черт и смущен. Эта глупая конфронтация была моей ошибкой. Почему, черт возьми, я не оставил все как есть? Почему эта девчонка и ее мамаша забрались мне под кожу и поселились в моей голове?

Вдохнув и выдохнув, я попытался обрести спокойствие. Поняв, что превратился в безнадежного говнюка, я шумно выдохнул, а затем пробормотал:

— Какая невероятная удача — узнать, что демон — твой сосед?

— Ты украл мои чипсы! — крикнула Люси с заднего сиденья машины.

— Люси! — зашипела ее мама. — Почему она все время так говорит? — Ее взгляд ненадолго остановился на дочери, а затем переместился на меня. — Ты на самом деле украл у нее чипсы?

Я почесал челюсть и замер на мгновение. У нее такая аура... В матерях — даже молодых — было что-то такое, что заставляло вас извиваться словно змея, когда вы чувствовали вину.

— Она их уронила. — Вот и все. Я признал это. — И я подобрал их, когда они выпали у нее из рук.

Ладно, очевидно, все было не так.

— Он зашипел на меня, мамочка!

Ох, блядь.

— О, боже! — Она раздраженно выдохнула. — Ты правда забрал у моей дочери чипсы. И ты шипел на нее. Да что, помадка, с тобой не так?

Помадка?

Когда она так говорит, я не знал, что ответить. Я знал, что осел. В этот момент мне даже было немного смешно. Но когда она устремила на меня такой злобный, пугающий взгляд... Она не знает меня... Ого, в чем же была моя проблема?

Я поругался с ребенком.

Раньше такого никогда не происходило. Последний раз я общался с ребенком на дне рождения моего младшего двоюродного брата три года назад. Я пошел только из чувства долга, но как только пришел туда, понял, почему я этого раньше не делал. Час спустя я ушел.

Несмотря на мою склонность быть придурком, хотелось верить, что я порядочный человек. Просто я не слишком интересовался детьми и не хотел иметь собственных.

— Перестань пялиться и, ради всего святого, прекрати разговаривать с моей дочерью, — огрызнулась она, садясь в машину.

Я ничего не успел ответить. Машина уехала через минуту после того, как она села в нее.

Я потер виски, но это не сняло напряжения.

Мне следовало игнорировать девчонку и пойти домой. Я должен был перестать пытаться расшифровать их, словно они были какой-то неразгаданной тайной в криминальном сериале. Эта мелкая ссора произошла по моей вине, хотя обычно я игнорировал всех кто действовал мне на нервы.

С протяжным стоном я опустил голову и наконец вошел внутрь.

_______

Всю следующую неделю я видел Люси и ее маму почти каждый день, когда шел на работу или с работы. Мама Люси больше не избегала моего взгляда, когда мы встречались. Вместо этого она считала своим долгом хмуро смотреть в мою сторону. Люси научилась так же хмуро пялиться на меня. Однако сердитое выражение лица им не шло.

Несмотря на мешки под глазами и вымученную улыбку, которой она одарила Люси, женщина выглядела не старше восемнадцати. Растрепанный пучок не прибавлял ей возраста. Он подчерчивал ещё больше её изможденный вид. Когда они были рядом, их присутствие притягивало мой взгляд. Возможно, это чувство вины заставляло меня сканировать улицу взглядом в поисках их каждый раз, когда я выходил за дверь.