— Но ведь книга о настоящей истории Соломона храниться у нас, а единственная копия — в Ватикане!

— Сережа, а сколько еще неизвестных свидетельств ходит по миру? Может быть кто-то, кроме нас и Римского Папы владеет этой тайной! Не стоит сбрасывать со счетов неизвестные нам факторы.

Старший лейтенант Петрушин резво взбежал по ступенькам института, в котором официально работал интересующий 16-ый отдел субъект, а именно — Аркадий Эдуардович Кремнев. Остановившись на широком крыльце под козырьком, старлей огляделся, а затем подошел к группке курящих студентов, что-то обсуждающих на свежем воздухе.

— Ребята, — обратился он к ним, — как мне пройти на кафедру истории?

— Вам в левое крыло, третий этаж, — подсказал один из парней, на секунду отвлекаясь от разговора с товарищами. — Там увидите. На деканате табличка висит.

— Спасибо, ребята! — поблагодарил Слава, проходя внутрь высшего учебного заведения.

В холле он сразу определился с направлением. На лифте решил не ехать — пошел по лестнице пешком. Возле дверей деканата Петрушин задержался.

— Декан Вольдемар Робертович Горчевский, — прочитал он вывеску на дверях.

В приемной он застал миловидную секретаршу, прихорашивающуюся перед зеркалом.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Петрушин. — Могу я поговорить с деканом?

— С Вольдемаром Робертовичем? — переспросила девушка.

Слава кивнул.

— А по какому вопросу?

— По служебному. — Петрушин показал девушке удостоверение сотрудника ФСБ.

— Что-то случилось? — испуганно косясь на красную «корочку», спросила девушка.

— Нет-нет! — поспешно принялся успокаивать девушку старлей. — Мне просто нужно обсудить с ним один вопрос…

— Консультация? — предположила секретарша. — Вольдемар Робертович прекрасный знаток холодного оружия. К нему часто приходят на консультацию из органов…

— Да, что-то типа консультации, — решил подыграть девушке Петрушин. — Так я могу его увидеть?

— Вольдемара Робертовича еще нет. Но он вот-вот будет. Вы можете его подождать. Хотите чаю?

— С удовольствием! — улыбнулся Слава. — Почту за честь провести время с такой прекрасной девушкой!

— Ой, да ладно вам! — польщено отозвалась девушка.

— А это вам, — Слава достал из внутреннего кармана большую молочную шоколадку, которую заблаговременно купил в супермаркете рядом с институтом.

— Ой, как хорошо! — обрадовалась девушка. — Вот с ней чаю и попьем.

Но выпить чаю с секретаршей Петрушину не удалось. В кабинет стремительно вошел поджарый мужчина лет пятидесяти.

— Доброе утро, Вольдемар Робертович! — поздоровалась с деканом девушка.

— Здравствуй, Леночка! — ответил Горчевский.

— А к вам посетитель, — сообщила она боссу. — Из органов. За консультацией.

— Старший лейтенант ФСБ Петрушин, — представился Слава.

— Горчевский, Вольдемар Робертович. — Декан протянул сухую ладонь Петрушину.

Рукопожатие декана, не смотря на его поджарость, оказалась крепким.

"Сильный мужик", — подумал старлей.

— Что ж, прошу в мой кабинет! — произнес Горчевский, распахивая перед Славой обитую черной кожей дверь.

— Чем могу? — спросил он старлея, когда они расположились в кабине. — Какую именно консультацию вы хотите получить?

— Видите ли, — произнес Петрушин, — мне нужна не совсем консультация… Вернее, совсем не консультация. Я хотел с вами поговорить по поводу одного вашего сотрудника…

— У-у, и чем же этот наш сотрудник заинтересовал вашу контору.

— Меня интересует Кремнев, Аркадий Эдуардович. Как вы можете охарактеризовать этого человека?

— Кремнев? — не дрогнув ни единым мускулом, переспросил декан. — Отличный человек… А что он натворил?

— Не беспокойтесь, Вольдемар Робертович, ничего он не натворил.

— Тогда я не понимаю вашего интереса, — произнес Горчевский. — Он абсолютно положительный гражданин, ученый, кандидат наук… Возможно, вскоре защитит докторскую. Преподаватель от бога — студенты его любят…

— Интерес нашего ведомства касается его предыдущего места работы. Вы ведь знаете, что одно время он служил в контрразведке… Внешней.

— Да, конечно знаю! Он никогда этого не скрывал. А что, неужели его служебная деятельность… Да нет, уже сколько-то лет прошло?

— Всплыло одно нехорошее дело… Я не могу вам рассказать детали, вы же понимаете — Государственная тайна!