Я зажмуриваю глаза и прижимаю трясущуюся руку ко рту. В статье говорилось, что меня может быть недостаточно, вот что там было написано.

— Эй, — шепчет он. — Поговори со мной.

— У меня сейчас занятия, Картер. Мне нужно идти, — я потираю глаза, когда у меня перехватывает горло. — Я позвоню тебе позже, хорошо? — я завершаю звонок, как только он соглашается, поворачиваюсь обратно к своим ученикам. — Эм… сядьте. Просто посидите. Пять минут. Мне нужно пять минут, — мне нужно больше пяти минут, чтобы взять себя в руки, но с чего-то надо начать.

Закрывшись в своем кабинете, я хожу взад-вперед. Мне пришло больше двадцати сообщений, половина из них от Кары. Сейчас вот пришло сообщение с фотографией, где мы с Картером целуемся взасос, только Кара пририсовала сердечко вокруг нас и подписала «так держать». Хотела бы я посмеяться над этой ситуацией, но не выходит. Это просто нелепо, знаю. Я была там вчера. Я знала, что нас сфотографируют.

Четыре сообщения подряд приходят от Картера, и даже нелепое название контакта, которое он записал вчера в моем телефоне, не помогает унять тревогу, поселившуюся в моей груди и животе.

Самый сексуальный мужчина в мире: ты в порядке, Олли?

Самый сексуальный мужчина в мире: мне жаль. Я бы хотел быть рядом прямо сейчас.

Самый сексуальный мужчина в мире: позвонишь мне попозже???

Самый сексуальный мужчина в мире: пжлст, не расстраивайся. Теперь все знают. все будет хорошо. Я все исправлю. обещаю. *эмодзи языка* *эмодзи баклажан* *эмодзи персик*.

Приходит еще одно, потому что Картер неумолим, и кажется, что он не успокоится, пока не заставит меня улыбнуться. И это ему удается.

Самый сексуальный мужчина в мире: ты все еще моя принцесса, даже если ты злишься на меня за то, что я выставляю тебя напоказ *эмодзи поцелуя* *эмодзи сердца*.

Но от следующего сообщения мне снова становится страшно, и это сосущее чувство опускается в область желудка.

Джереми: Ты придешь сегодня на ужин. Очевидно, нам нужно поговорить.

Напряжение за обеденным столом ощутимее, чем стейк, который я сейчас разделываю.

Я отрываю взгляд от своей тарелки и вижу, что брат сердито смотрит на меня. Я хмурюсь в ответ и продолжаю разделывать мясо, быть может, чуть более агрессивно, чем нужно, потому что хочу, чтобы он думал, что он плохо приготовил стейк. Это не так. Мой стейк идеален.

— Пережаренный, — бормочу я, просто чтобы позлить его.

— Как в аду, — смеется он, его карие глаза отрываются от моих лишь на секунду, когда его жена хмыкает.

— Итак, — начинает моя невестка Кристин, пытаясь разрядить враждебность.

— Папа злится на тебя, тетя Олли, — говорит Аланна совершенно искренне. — Не знаю, за что. У Картера Беккета есть ВСЕ, — она откладывает вилку и начинает считать на пальцах его замечательные качества. — Он богат, он лучший хоккеист, он забивает тысячу голов, и он самый симпатичный парень на свете.

Я направляю на нее свой нож.

— А еще он смешной, и его любимое печенье — «Орео».

В этот момент я просто подливаю масла в огонь. Это ясно по глубоким, неровным вдохам моего брата, и я чувствую их даже через весь стол. Ясно по тому, как он сжимает свой нож для стейка, словно может вонзить его в деревянный стол, если этот разговор не закончится в ближайшее время.

Аланна резко вздыхает, хлопая ладонями по столу.

— Это мое любимое печенье! — молитвенно сложив руки у подбородка, она надувает губы. — Передай, пожалуйста, своему парню, что мы любим одно и то же печенье.

Он не мой парень, но я улыбаюсь ей и киваю.

— Конечно.

— Он любит макать их в молоко, как я? Или он ест их целиком? Или он раскрывает их и слизывает глазурь? — она накручивает свой хвостик на палец, мечтательно уставившись в пространство, глаза блестят. — Интересно…

— Ну, ты никогда не узнаешь, потому что никогда не встретишься с ним, — Джереми отталкивается от стола, забирая свою тарелку и мою, хотя я еще не закончила. Я делаю выпад в его сторону, но он отворачивается. — Тетя Олли с ним расстается.

Из меня вырывается громкий, не верящий, чертовски нелепый смех.

— Я совершенно точно ничего такого не сделаю, — во-первых, я думаю, что Картер буквально выбьет мою дверь, если я попытаюсь порвать с ним. Во-вторых, нет. Ни за что. Он мне нравится, он у меня есть, я хочу оставить его себе.