Я сражался не только ради этого тела.

Я сражался ради самого себя.

И всей вселенной.

Мне нужно было победить, даже если ради этого мне придётся быть беспощад…

Щёлк.

…

…Алекс.

Всё произошло за считанные секунды.

Сперва я увидел тёмную королевскую спальню и черноволосую женщину, которая, словно прекрасная жемчужина, была ослепительна даже на белоснежных покрывалах. Она смотрела своими ясными голубыми глазами прямо на меня…

Затем всё переменилось, и я увидел эти же глаза, залитые капельками слёз и сверкающими гневом. Женщина держалась на расстоянии от меня и придерживали за плечи маленького мальчика. Они смотрели на меня. Испуганные глаза ребёнка тоже были синим, но другими, более тёмными, как море во время бури.

И вдруг вспыхнуло пламя. Мать и сын превратились два обугленных скелета. Их глазницы заполонило пламя. Они всё ещё обнимали друг друга, а я стоял перед ним и чувствовал, как жар и пепел неумолимо опаляют мою плоть…

Беспощадным, — прошептали мои губы, покрытые слоем серого пепла.

Я. должен. быть. б. е. с. п. о. щ. а…

Вспышка.

Я повернулся и посмотрел на девочку, которая сидела рядом со мной на диване. Её тёмные глаза отражали телевизор. Она смотрела его как заворожённая, не двигаясь и почти не моргая, и казалось, что я запросто могу посмотреть весь фильм в её зрачках.

Когда пробежали титры, девушка, всё ещё немного ошеломлённая, повернулась и посмотрела прямо на меня.

Я держал руки на её хрупкой белой шейке.

— Дядя?.. — рассеянно проговорила Таня.

Я чувствовал её трепещущие венки, чувствие биение её сердце, чувствовал, как тонкие косточки извиваются под моими пальцами… Мне стоило приложить малейшее усилие, повернуть и всё закончится. И тогда я сделаю то, что должен. Спасу себя. Спасу мир. Стану

Беспощадным.

…Я запросто мог ударить Тали булавой по голове и размозжить её череп. Тогда бы я победил. Леон был серьёзно ранен, но вампир мог достаточно быстро восстановить свои силы. Мне просто нужно было выпить кровь, — хотя бы даже трупа самой Тали, — и вскоре я был бы на ногах. Пусть это будет мне уроком. В следующий раз нужно быть осторожней. Возможно мне и вовсе следует спрятаться до момента, когда я точно буду уверен, что моему противнику пришлось оставить материальную реальность… Это вызовет некоторые проблемы среди вампиров, но и пусть. Моя собственная жизнь была важнее. В конце концов, от меня зависела судьба вселённой. Я не могу раскидываться ею почём зря.

Ни ради целого мира.

Ни ради одной единственной девушки.

Верно?

Верно.

И тем не менее в последнюю секунду я заставил булаву исчезнуть. Затем, не теряя времени, я оставил свою оболочку и ринулся в мир серого тумана. Сражаться в теле Леона в его текущем состоянии было бессмысленно. Мой единственный мизерный шанс был в том, чтобы попробовать сбежать из этого мира быстрее, чем противник успеет меня поймать.

Впрочем, особой надежды на это у меня не было, и уже вскоре я убедился, что мои мрачные прогнозы были оправданы.

Стоило вокруг меня сгустится серому туману, и я почувствовал «присутствие», которое немедленно разрослось до необозримого масштаба. Словно передо мной резко выросла гора… Нет, словно передо мной выросла целая вселенная, единственная тень которой давила на меня, как Эверест. Я не мог пошевелится. Не мог даже дёрнуться в её присутствии.

Я попытался сосредоточиться на своём пальце, но это было бессмысленно. Я прекрасно понимал, что, даже если вернусь прямо к порталу, который вёл в дом на берегу, пройти в него у меня не получится. Ведь его уже закрыли щупальца этого сознания. Они закрыли собой весь мир. Казалось, монстр заполонил собой абсолютно всё пространство данного измерения, а затем набросился прямо на меня…

Я стиснул зубы и вызвал в своём сознании образ Золотого дракона. Затем я обратился в СТРАЖА — стального титана — но всё это было бесполезно и даровало мне лишь мимолётную отдушину. В меня устремились потоки веры из трёх миров, но перед лицом моего противника они были словно весенние ручейки на фоне бушующего моря.

Я чувствовал давление не только снаружи, но и внутри, в своём сознании. Это было странное, немного удивительное чувство. Как будто мои мысли исчезали, не успевая завершится, и на смену им приходили другие; точно сама реальность, сами воспоминания, которые хранились в моей голове, проходили невиданную трансформацию.

Мне требовалось всё больше и больше веры, чтобы поддерживать хотя бы подобие стабильности внутри своего сознания.

В один момент я увидел половину человека. Мне следовало догадаться, что это был Он. Он стоял прямо передо мной. Он стоял слева от меня. Он представлял собой половину моего тела, которая постепенно пожирала другую. А может всё было наоборот. Может быть всё это время это Я был паразитом, от которого Мне (Ему) нужно было избавиться.

Я не понимал. Я не мог определиться. Потоки моей веры становились всё более обрывочными. Теперь они напоминали вспышки, которые время от времени, — каждую секунду, каждые две секунды, каждые три секунды, — зажигали моё сознание. А потом затухали. И каждый раз, когда происходила такая вспышка, я чувствовал, как в меня зарываются огромные серые щупальца. Каждый раз они становились всё больше. Каждый раз они всё глубже забуривались в мои воспоминания.

Вспышка,

Вспышка,

Вспышка,

Смех.

Кто это смеётся? Я? Потому что совершил такой глупый просчёт? Потому что пожертвовал своей жизнью и всей вселенной ради ничего? Или он? Или это была его издёвка?

Вспышка.

Хе… хе-хе… хе…

А ведь Я мог этого не делать… но Я (Ты) сделал… и зачем? Просто так? Глупец! Идиот! Ведь она всё равно умрёт. Он (Я) всё равно её убьёт. Кто бы мог подумать, что Я так быстро проиграю.

Знаю… знаю! Он сохранит Моё сознание. Всего на пару секунд, чтобы Я своими глазами увидели, как Он (Я) разрываю её на куски…