— Деда, — закатила глаза Эмма. — Давай по делу говорить. Олег, между прочим, предотвратил катастрофу. Если бы не он, минимум центр города превратился бы в кладбище.

— Это с его слов. Почему я должен вам верить? — спросил старик. — В твоем рассказе, Эмма, полно несостыковок. Я, может, и стар, но не дурак.

— Поправьте меня, — повторил я. — Но ваша цель — месть. То есть уничтожение мертвых. Чем мы с Эммой активно и занимаемся. Что могут подтвердить ваши люди. Получается, вы получаете, что хотите. Где здесь обман?

— Мало ли, какие цели вы преследуете.

— Наши дела лучше всего о целях говорят. В любом случае лично я ничего вам доказывать не собираюсь. Мы либо действуем совместно, либо я домой пошёл.

— Так и проваливай! — разъярился старик. — Будешь мне ещё условия ставить!

— Нормальной беседы, видимо, не получится, — заключил я, глянув на Эмму. — Будь аккуратнее. Через пару дней есть смысл заглянуть к Аристарху Павловичу. Сам я не знаю, когда восстановлюсь.

— Пойдешь? — спросила она.

— Ну да, что ещё остаётся. Останешься здесь?

— Пока да.

— Что значит пока?! — всполошился старик.

— Доброй ночи, Ярослав Дмитриевич, — попрощался я и пошёл на выход, но притормозил и к Эмме повернулся. — Ты ему какие наши цели озвучила?

— Уничтожение мертвых, — ответила она без запинки.

— Понял, — кивнул я. — На связи.

Теперь уже не останавливаясь, дошёл до прихожей, обулся, накинул пальто и вышел. Как-то неловко получилось. Но и гнуться с первых минут я не собирался. Не из-за гордости. А банально потому, что доказывать что-то — затея, изначально обреченная на провал. Не, серьезно, что я такого мог сказать, чтобы старик поверил? Мы достаточно провели совместных акций, в смысле, с его людьми, чтобы делом доказать серьезность наших намерений.

А, ладно, чего уж. Отложим этот вопрос на потом. Пусть старик остынет, обдумает ситуацию, а там видно будет. По-хорошему нам надо было с Эммой заранее обстоятельно поговорить, чтобы выработать совместную линию поведения.

Иначе скажу что лишнее, а некоторые тайны старика размажут.

— Ну и чего ты добился, деда? — устало спросила Эмма, когда входная дверь хлопнула.

— Не уверен, что тебе стоит и дальше называть меня дедом, — ответил старик холодно.

— Ах вот оно как, — прищурилась девушка.

Эмма полулежала в кресле, рана ныла, в голове шумело. Сил вести тяжелые переговоры не было. Когда в постели лежала — ещё ничего. Но парочка эмоциональных всплесков — и всё, зашатало. Состояние Олега, который буквально на волоске висит от срыва. Письмо от якобы главы ковена, которое разом меняло все планы и рушило представления о мертвецах. Теперь ещё и ворчливость старика. Сама Эмма как-то давно привыкла к этой его черте и забыла, какое впечатление она производит на других людей.

— Знаешь, — сказала она, — я осознала себя ещё в утробе. Это довольно страшно. Ты оказываешься в темноте. Тесно, пошевелиться трудно, но тепло. А дальше были роды. Неприятная штука. Со всех сторон сдавливает, а потом, как обухом по голове, наваливается холод и миллиард самых разных ощущений. Глаза плохо видят, только какие-то пятна. Звуки искаженные, тело вроде бы осознаешь, но управлять им не можешь.

Эмма говорила тихо, прикрыв глаза, вспоминая, каково это было.

— Потом разобралась, конечно, что со мной. Я помню всё. Как мать меня кормила грудью, вкус её молока. Как меня держали на руках. Как меняли пеленки, как качали. Помню миллионы поцелуев, как от тебя пахло табаком, а от отца одеколоном. Помню, как мама высказывала отцу, что его отец опять курит, ещё и к ребенку вонючим приходит. Я всё это осознавала и проживала. Все эти моменты. Почти семнадцать лет. Вы для меня стали настоящей семьей, что бы ты там ни думал, старик.

Эмма снова замолчала, приоткрыла глаза и посмотрела на деда. Теперь уже её голос сделался холодным, угрожающим и вкрадчивым.

— Если ещё раз что-то скажешь подобное, что ты не мой дед, я приму это и больше никогда с тобой не заговорю. Могу уйти прямо сейчас, если тебе настолько противно моё общество.

Ярослав Дмитриевич невольно сглотнул. Всё эта ситуация, открытие того, что внучка на самом деле взрослая и сформированная личность… Что она не совсем его внучка… Всё это сильно ударило по мозгам. Старик банально не знал, как реагировать.

Но сейчас, смотря в глаза девушки, отчётливо понял, что она своё обещание выполнит. И что он не готов её терять. Не готов разом перечеркнуть всё то, что между ними было.

— Про какие цели он говорил? — решил сменить тему Ярослав Дмитриевич.

— Тебе лучше не знать.

— Что значит мне лучше не знать? — опять начал он закипать.

— То и значит. Это для твоего же блага. Наши с Олегом цели простираются куда дальше, чем просто перебить десяток-другой мертвецов.

— Я хочу их знать.