Я подумала, что может быть стоит сообщить об угрозах, но потом передумала. Не сейчас. Сейчас речь шла не обо мне. Мне действительно было жаль Анатоля. Я глянула на него — тот по-прежнему не приходил в себя, но мне показалось, что его щеки чуть-чуть порозовели.

— Грегори, — сказала я тихо. — Ты должен подняться к себе и отдохнуть. Я пока что подежурю здесь.

— Ладно, — согласился он. — Дай мне пару часов и я вернусь.

— Конечно, — кивнула я. — Только скажи настоятельнице, чтобы следила за Клотер. Девочка привязалась ко мне и будет меня искать повсюду.

Падре кивнул и вышел за дверь. Я же осталась наедине с тяжелыми думами, вскоре задремав.

Когда я проснулась, мне показалось, что прошло больше, чем два часа. Сказать было сложно, все-таки часов здесь не было, а в подвал солнце не заглядывало.

Я поднялась к выходу и начала отодвигать шкаф, как услышала какие-то голоса. Мужской высокий голос сказал:

— Именем французского короля! Говорите только правду! Мы ищем преподобного вашего приюта — Грегори. Где он?

Тут же раздался испуганный голос кухарки.

— Милорд. Преподобный у себя наверху отдыхает. Был налет Дракона ночью…

— Оставьте, — послышался тот же строгий голос и удалился с приказом обыскать все комнаты приюта.

Я в страхе прижалась к стене и замерла. И что мне теперь делать? Почему они пришли и зачем вообще разыскивают святого отца?

В панике я спустилась обратно в подвал и опустилась на колени, спрятав лицо в руках. Больше всего мне хотелось плакать, но глаза оставались сухими, потому что разум сейчас брал верх над эмоциями. В мозгу билась лишь одна пульсирующая мысль: я должна ему помочь! Но как?

Нащупав на груди медальон, я немедленно нажала на кнопку. Послышалось легкое шипение, которое перерастало в помехи. Радиоволны вновь начали ловить отрывки сообщений из разных эпох, на одной радиоволне мне даже показалось, будто я слышу рев исполинских динозавров — настолько грозно и необычно они звучали. Мне казалось, что сонастройка длилась слишком долго и я начала приговаривать “Лохински, Лохински, давайте же, выходите на связь…”

Наконец, что-то громко треснуло и в радиопередатчике послышался сонный голос профессора:

— Аллоу, Зинаида, тьфу, Жюстина, ты?

— Вы там спите, прохлаждаетесь что ли? — зашипела злобно я. — Мне нужна ваша помощь!

— Что случилось? Ты в опасности?

— Послушайте, профессор. Один мой друг… местный священник. Он в большой опасности. Возможно, его подозревают в чем-то. Конечно, по ошибке! Я не знаю, как мне ему помочь.

— Девочка моя. Помни, что ты находишься в мире, который давным-давно мертв. Это лишь фантомы людей. Ты должна раздобыть нужную информацию и вернуться обратно. Тебе не стоит там привязываться ни к кому, подвергая себя лишней опасности. Ты меня понимаешь?

— Лохински! Перестаньте так говорить! — от его слов мне сделалось лишь больнее. — Для вас может быть и фантомы, но для меня это реальный мир с людьми, которые мне помогают и которым теперь помочь хочу я. Неужели нет никакого варианта? Может быть спрятать его на время в нашем времени? Я согласна пожертвовать амулетом.

— Зина! Прекрати нести чушь! Конечно же, сделать это невозможно. Я еще раз повторяю — перемещаться может только человек, чье земное тело находится здесь, в моей лаборатории. Остальные варианты невозможны. Лучше расскажи, в чем обвиняют священника?

Я в изнеможении оперлась об стену.

— Не знаю. Я ничего не знаю. За ним пришли бравые ребята из королевского полка, значит, дело серьезное.

— Так, а как зовут твоего священника? — уточнил Лохински.

Я вспыхнула на слове “твоего”, но тут же остыла — профессору объяснять ничего не требуется.

— Я не знаю его фамилию, только имя — Грегори.

— Так-так, — было слышно, как профессор копошится, видимо, в поисках ручки и листа бумаги, как он делал обычно. — Значит, Гре-го-ри. Приют Святого Мартина. Я уточню и скажу тебе подробнее, если остались хоть какие-то сведения. Свяжись со мной сама через полчаса. Договорились?

— Ладно. Отбой, — сказала я без особой надежды и отключилась.

Взглянув на спящего Анатоля, я вновь вернулась ко входу. На кухне никого не было и я решилась выглянуть наружу. Аккуратно открыв шкаф, стараясь сделать это как можно тише, я прошла в трапезную, оттуда открывался вид на большую комнату, в которой обычно собирались для молитвы всем приютом.

Из залы раздавались голоса, я слышала, как плакала Клотер. Осторожно выглянув из-за угла, я сразу увидела раскиданную церковную утварь, в воздухе витал запах сожженных свечей и тревоги. Спиной ко мне стояли несколько мужчин, одетых в красно-белые кители. Чуть левее на скамье сидела Агриппина, прижимая платок ко рту. Еще несколько бездомных из приюта сидели рядом, а два человека стояли позади кителей со свирепым видом.