— Иначе вам стоит бояться не только на Лице, но и на Изнанке. Как вы сами уже неоднократно замечали, я парень хваткий. Могу поделиться вашими махинациями кое с кем.

Мужчина задумался.

— В таком случае, что мне мешает убить вас здесь и сейчас? — хмыкнул он, направляя на меня ствол винтовки. — Во избежание дальнейших проблем.

— Я.

Крапивин вздрогнул и резко перевёл прицел на Лопухова. Тот так же в долгу не оставался и был готов пристрелить оппонента в любой момент. Правда, держался он куда увереннее завхоза академии.

Наконец, Захар опустил оружие и поднял руки в примиряющем жесте.

— Хорошо-хорошо, я всё понял.

— Правильно, безделушки моих сестричек не стоят того, верно? — улыбнулся я, слегка склонив голову набок.

— Вы правы, с вами лучше дружить. Это в моих же интересах.

— Истину глаголите, Захар Филиппович. Смотрю я, вы мне сегодня макров побольше обычного приготовили. Может, пора приступать к взаимовыгодному обмену?

— Да-да, — закивал мужчина. — Дела важнее. Зачем нам опускаться до мелочных распрей?

— Очень приятно это от вас слышать.

Дальше всё прошло как обычно. Захар передал мне почти двести макров и расписку, я ему деньги. На том и разошлись.

— Вы так уверены, что от этого человека не будет проблем? — поинтересовался Лопухов спустя какое-то время.

— Абсолютно. Он мелкая сошка. Из себя ничего не представляет. К тому же, стоит мне намекнуть Смородинцеву, что кто-то подворовывает у академии, как тут же лишится поста.

— Смородинцев? Тот самый? — удивился Виктор, уставившись на меня.

— Да, Иннокентий Карпович. У меня с ним продуктивное сотрудничество, связанное с необычными макрами.

— Вы и правда хваткий парень, — рассмеялся Лопухов. — Как для своего возраста, так точно. Иметь связь с родственником самого градоначальника много стоит. Я ведь слышал, что он нелюдим.

— Ничего подобного, вполне приятный в общении человек. Полагаю, просто ему не интересно всё, что не связано с макрами и их исследованием. Да и вряд ли птицу такого полёта встретишь в каком-нибудь кабаке.

Что ж, одну из проблем я решил, оставалась самая главная. Но и по ней ответ долго ждать не придётся.

На Лице уже наступил вечер и давно стемнело. После яркого измерения было почти ничего не видно, пришлось какое-то время привыкать. Попрощавшись с Лопуховым и отдав ему на хранение своё ружьё, направился домой.

— Серёженька, — тут же подскочила по мне одна из девушек. — Всё работаешь, работаешь. Как хорошо, что вернулся, ужин скоро.

— Ян, ты переигрываешь.

— Ой, а что это…

Она отстранилась, сморщив носик и прикрывая его ладонью. Ага, учуяла запашок от изнаночной твари…

— Я устал, помыться надо.

— Хорошо, — кивнула она.

Когда привёл себя в порядок, постучался к отцу под удивлённые взгляды девушек. Увы, укрыться от их навязчивости было невозможно.

— Отец? — обратился я к старику. Тот всё так же находился в кресле, будто прирос к нему.

— Подойди, — как обычно, тихо сказал он, что я и выполнил.

— Ты прочёл то, что я оставил утром?

— Да, и очень внимательно. Можешь забирать.

Он махнул в сторону столика, где лежали документы. Совсем так, как я их и положил с утра. Внутри всё перевернулось, но я попытался успокоиться и поднял бумаги.

Освещение по сути шло только от камина. Я уже знал, что дрова отцу периодически приносил Кузьма. Наклонив стопку, выудил последний лист, да так и замер. Он подписал! Старик дал своё согласие!

— Спасибо, отец, — сдержанно сказал я.

— Это я должен благодарить, что за ум взялся наконец. Впервые за столько лет у меня появилась надежда. Скажи домашним, чтобы завтра после завтрака все зашли ко мне. Слуг так же касается.

Он повернул голову и посмотрел на меня. Его взгляд изменился, уже не был таким холодным, как обычно. Похоже, Скарабею удалось донести до него информацию.

— Ты должен прийти в первую очередь, — добавил Константин.

— Обязательно.

Прикрыв за собой дверь, я растянулся в довольной улыбке и передал послание ошарашенным сестрицам.

Первой в комнату отца зашла Екатерина Андреевна. Она взяла свободный стул и поставила его рядом с креслом мужа, после чего села сама. Близняшки встали напротив неё, справа от камина, я — слева.