– Ка-а-арде-е-ен! Очни-и-ись!

Карден

Я пробираюсь сквозь темный туман. Завывание ветра холодит внутренности. Он воет так сильно, что по всему телу проходит дрожь ужаса. Волоски встают дыбом. И я слышу голос. Тихий. Едва различимый шепот. Он складывается в сумбурные звуки, и разобрать слова просто невозможно. Кажется, звучит мое имя, но я не могу быть уверен. И все равно следую за голосом. Пытаюсь в плотной мгле рассмотреть того, кто зовет меня, но ничего не видно. И я мечусь. Хочу бежать, но ноги как будто погрязли в трясине, и мне тяжело переставлять их.

Звук растягивается, замедляется и становится противным. Хочу закрыть уши, но почему-то не могу поднять руки. Потом чувствую, как стрела входит в тело. Прямо под правую лопатку. Я ощущаю это не так, как было на самом деле, а словно кто-то медленно вводит ее, распарывая кожу и мышцы. В месте, где раздвоенный наконечник разрывает плоть, жжет так, будто он пылает огнем. Хочу кричать. Мне кажется, я даже открываю рот, но из него не вылетает ни звука. Напрягаю горло, давлюсь звуками, и все равно тишина.

Туман постепенно рассеивается, и я замираю в ожидании того, что случится дальше. Все ощущения притупляются за исключением жара в месте, куда вошла стрела. Из горла вырывается хрип, и я начинаю кашлять. Дыра от стрелы начинает болеть еще сильнее. Стону и пытаюсь открыть глаза, но веки тяжелые настолько, что, кажется, их залили свинцом.

– Господин, не открывайте глаза, – слышу голос совсем рядом. – У вас на веках лежат примочки.

Я снова кашляю. В горло будто горсть гвоздей засыпали.

– Выйдите все, – слышу голос главного лекаря.

Как только голоса стихают, целители начинают что-то обсуждать, объяснять мне. Я плохо понимаю, чего от меня хотят, но пытаюсь поднять правую руку. Она не поддается. Лежит, будто привязанная, и я ее почти не чувствую. Плечо горит, в грудь словно кол воткнули.

– Вам нужно отдохнуть, – снова произносит лекарь и слегка приподнимает мою голову. – Вот. Выпейте это. Откройте рот, господин.

Размыкаю пересохшие губы и, кривясь, выпиваю какую-то противную на вкус жидкость. Едва моя голова касается подушки, через несколько минут я снова улетаю в ту же темноту, из которой вернулся. Барахтаюсь в ней, захлебываюсь вязкой мглой, но никак не могу вернуться обратно. Только на этот раз мое желание намного сильнее. Если в прошлый раз мне просто было интересно, что за голоса я слышу, то в этот я готов бороться за то, чтобы снова оказаться на поверхности.

Не знаю, сколько времени проходит, но я снова начинаю слышать голоса. Смутные, едва различимые. Они опять растягиваются и замедляются, и наконец я могу различить слова.

– Что будем делать с Даиром? – это Волара. Ее грубый голос будто врывается в мои уши, царапая острыми интонациями чувствительную кожу.

Интересно, почему она задала этот вопрос? Зачем вообще что-то делать с моим братом?

– Если так пойдет дальше, то скоро здесь появятся все братья господина, – добавляет она.

– Да уж, – отвечает голос, который я пока не могу распознать. – Дождемся Травана. – Теперь понимаю, что это Фидон.

– А что говорят советники?

– Что мы не имеем права препятствовать ему входить в замок.

– Я надеюсь, ты усилил охрану у покоев госпожи?

– Троекратно, – отвечает Фидон. – Жаль только, что она не может выходить из покоев, но я уже приказал очистить для нее внутренний сад на этаже. Слуги работают днем и ночью, так что скоро она сможет гулять. Ведьма сказала, в ее положении госпожа должна каждый день бывать на свежем воздухе, иначе рискует захворать и выкинуть дитя.

Мое сердце разгоняется, и я дышу часто и поверхностно. Пока еще ничего не понимаю, но чувствую, что должен защитить свою Тиальду. Встать и дать отпор любому, кто посягнет на ее жизнь. Но кому давать отпор? И при чем тут Даир?

Слышу, как открывается и закрывается дверь.

– Из того, что узнали наши лазутчики, – слышу голос Травана, – Верховный правитель дал добро своим сыновьям избавиться от Тиальды. – Как это – избавиться? Как он посмел?! – Даир приехал на разведку. Ждет, пока господин вернется с Даконии. Он якобы не знает, что господин уже здесь. Я почти уверен, что стрелу, угодившую в Кардена, выпустил один из людей Даира.

– Уже выяснили, что на той стреле?

– Ведьма пришла. Говорит, что это яд дапины, смешанный с эликсиром из вечного источника и другими ядами. Мы не знаем, сколько попало в тело господина. К счастью, я быстро вытащил стрелу. Как чувствовал, что надо это сделать.

– Лекарь сказал, из-за этого повреждено много тканей, – вставляет Фидон.

– Но лучше так, чем господин умер бы от отравления ядом. Как он?

– Пока больше не приходил в себя, – добавляет Фидон, и я слышу, как к моей кровати приближаются шаги. Дышу размеренно и медленно, как будто сплю. Хочу услышать то, что могут не произнести, зная, что я в сознании. Замутненном, но все же.