***

Чтобы добраться до дома, мне нужно было добрых полчаса ехать на паровом омнибусе по булыжным мостовым центральной части города. Кофейня, на втором этаже которой мы с отцом живём, расположилась почти на окраине столицы. Хотя контингент здесь был не самый зажиточный, из соображений экономии отец не стал выбирать место поприличнее, и с самого момента нашего переезда пытается копить на новое кафе. И, несмотря на то, что мы экономили на всём подряд, до сих пор не скопили даже половины необходимой суммы. То какие-то службы приходят с проверкой, то напротив ресторан откроется под руководством песчаных драконов, то просто… пожар.

– Па-ап? – колокольчик над моей головой звякнул, и я закрыла дверь кофейни. – Это ещё что такое?

– Тебе нравится? – он улыбался, как ребёнок, заполучивший игрушку, о которой давно мечтал.

– Мне-то нравится, – я выразительно изогнула бровь. – Но тебе не идёт.

На отце поверх синей клетчатой пижамы был надет розовый фартук. Безусловно, он прекрасно сочетался с его пижамой, потому что был выполнен в такую же клетку, но… серьёзно? Розовый?

– По-моему, этот фартук дополняет образ, – он вдохновлённо развёл руками, будто раскрывая полы ширмы. – Из этой же ткани мы пошьём скатерти и сделаем миленькие украшения, а из голубой сошьём чехлы для маленьких металлических горшочков, в которые посадим домашние цветы.

– Это всё прекрасно, па, но фартук этот ты носить не будешь.

– Но, Шелли!

– Никаких “но, Шелли”! Надевай свой старый фартук.

– Не могу, – он с серьёзным видом достал из духового шкафа противень со свежими мягкими кренделями и принялся раскладывать их на витрине. – Его собака погрызла.

– Какая ещё собака?!

– Соседская, – он кивнул в сторону окна, за которым виднелась небольшая усадьба местного торговца. – Я когда остатки зачерствевшие в благодельный дом нёс, на меня набросился его монстр.

Я медленно выдохнула.

– Ты не ранен?

– Отбился булками, – пожал плечами отец. – Правда, теперь, кажется, он меня подстерегает.

– Не выдумывай, – буркнула я. – Где фартук?

– Наверху. Да не нужно, я сам…

– Занимайся лучше скатертями, – перебила я. – А фартук завтра же наденешь нормальный!

Папа состроил кислую мину, но тут же его лицо озарила широкая улыбка:

– Миссис Пратчетт! – воскликнул он, когда со звоном колокольчика в кофейню зашла миловидная улыбчивая женщина, чей возраст ещё не позволял называть её “пожилой”, но уже придавал особой солидности. – Вы так вовремя! Сахарные крендельки с пылу с жару!

– Здравствуй, Натанчик, – она состроила ему глазки. – Какой у тебя миленький фартучек сегодня! Тебе очень идёт!

Я закатила глаза, подхватила корзину с грязной формой и, нырнув за прилавок, взбежала по лестнице на второй этаж.

Оказавшись наверху, я первым делом разобрала всё, что мне вручили участники команды. Бумаги разложила на столе по типу: газетные вырезки, анкеты, копии документов, спортивные журналы. Одежду – на софе по сложности загрязнения, пятнами наверх.

Задумалась.

Потом достала из кухонного шкафчика чистящее средство и некоторое время занималась обработкой формы, на которой обнаружились старые, не отстиранные ранее пятна. Поскидала это всё обратно в корзину и пошла в прачечную.

Вернулась, когда уже стемнело. Кофейня была заперта, а отца не оказалось дома. Дом был таким пустым и холодным, несмотря на тёплую ночь ранней осени, что я поёжилась, когда оказалась внутри.

Развесив постиранную форму на плечики вдоль стены, чтобы не мялась, я устало опустилась на стул и погрузилась в изучение бумаг, которые передал мне Дэн. На учёбу времени уже не осталось.

Спустя некоторое время колокольчик звякнул внизу, и я поспешила в кофейню, где на пороге уже стоял, посмеиваясь, отец. Он упёрся рукой в косяк и качал головой:

– Поджидала, тварь. Поджидала!

Он поднял перед собой свой кожаный саквояжик с явными следами укусов. Я включила свет. Отец поднёс к лицу свою ношу, прячась от ярких лучей ламп.

– Драконята плешивые, – выругалась я. – Папа, ты опять?!

– Да я чуть-чуть, – он показал пальцами, насколько мало он сегодня выпил по официальной версии, но я чувствовала запах эля даже с другого конца зала.

– И как тебя угораздило? – я взяла папу за плечо и подтолкнула его внутрь зала, после чего заперла за ним дверь. – Опять дядя Матео тебе работать не давал?

– Да тут уже не было никого, – вздохнул папа и облокотился о стойку возле кассы. – Выпили по кружечке, пока все посетители не разошлись…

– Они разбежались от его громкого хохота, – проворчала я. – Пойдём спать, нам завтра рано вставать.

Я потянула его за руку, но папа заметил недомытое пятно на одном из столов и, освободившись из моего захвата, пошёл к раковине за тряпкой и чистящим средством.