– И, во-вторых, мне пришлось бы научить эту ведьму тому, как входить в лабиринт и выбираться из него. По понятным причинам я не имею желания предавать такую информацию гласности. А теперь приступай к своим обязанностям. Первым твоим заданием будет приготовление трапезы.

– Боги Нинга! Как же я могу это сделать, сэр? Должен ли я предпринять вылазку наружу и добыть какую-нибудь дичь?

– Ни-ни, мой добрый Здим. Грах проводит тебя на кухню и введет в курс дела. Если приступишь прямо сейчас, то до захода солнца нас будет ожидать вкусная трапеза.

– Но, сэр! Я могу поджарить на костре дикую летающую змею во время охоты, настоящего же обеда я не готовил ни разу в жизни.

– Тогда учись, слуга! – надменно приказал Мальдивиус.

– А ну пошли! – злорадно усмехнулся Грах.

От одной из медных ламп он затеплил фонарь и повел по туннелю. Ход был неровным и извилистым. Его пересекало множество ответвлений.

– И как, скажи на милость, ты сможешь найти дорогу? – пробурчал я.

– Как, шкаши на милошть, ты мошешь найти дорогу? – повторил он, передразнивая мой акцент. – Запоминай по формуле. Туда: направо-налево-направо-налево-налево-направо-направо-направо. Обратно: налево-налево-направо-направо-налево-направо-налево. Ну-ка повтори?

Я пробормотал формулу. После чего спросил:

– Почему доктор Мальдивиус устроил кухню так далеко от своего кабинета? Пока повар доволочет пищу до места, она заледенеет.

– Балда! Если бы пищу готовили в лабиринте, он был бы полон дыма. Тебе придется бегать с подносом.

Ну вот, пришли…

Мы достигли входа в лабиринт, того места, где извилистый коридор выпрямлялся. Двери открывались в помещения по обеим его сторонам, а в дальнем конце я разглядел дневной свет.

Комнат было ровно четыре. Две были обставлены как спальни, третья служила кладовой, четвертая, следующая после входа, была кухней. В стене последней имелось окно, снабженное переплетом с вделанным в него железным каркасом и множеством застекленных граней. Сейчас переплеты были открыты, пропуская воздух и позволяя оглядеть окрестности. Помещение было устроено в боковой части скалы. Внизу, на расстоянии нескольких морских саженей [4] , бился о каменные стены Западный океан. Скала изгибалась подковой, так что из окна открывался вид на крутой ее склон. За окном шел дождь.

Поток воды устремлялся в кухню по заземленной трубе и попадал в одну из двух деревянных раковин. Грах раздул огонь в очаге, достал вертела, котлы, сковородки и прочую кухонную утварь. Потом открыл банки с различными приправами и объяснил природу каждой, время от времени бросая презрительные замечания по поводу моей косорукости и глупости.

Я интерпретировал его вибрации как проявление враждебности и презрения. Природа их была выше моего понимания, поскольку я не сделал ничего, что могло бы вызвать у Граха подобное отношение. Из чего заключил, что это объясняется его ревностью ко всякому, кто посягал на монополию Граха на старого Мальдивиуса. Ревность эта распространяется и на меня, хоть очутился я здесь против собственной воли. Проклятое железо! Оставалось только завидовать тем, кто мог свободно использовать феррум на такую мелочь, как оконная решетка.

Должен сказать, что хотя за время службы в Первой реальности мне пришлось пройти через множество испытаний, ни одно из них не было таким тяжким, как приготовление обеда. Грах закончил объяснения – если это глумление можно назвать так, – поставил передо мной песочные часы, которые должны были отсчитывать время приготовления блюда, и оставил одного.

Я попытался следовать его указаниям, но меня постоянно смущали местные обозначения времени, расстояние до очага и тому подобные вещи.

Когда я решил, что теперь все находится под моим контролем, то отправился в кабинет за дальнейшими инструкциями. Само собой, свернул не туда и потерялся в лабиринте. Наконец вновь оказался возле входа. С трудом восстановил в памяти формулу для входящего в лабиринт и на сей раз достиг кабинета без лишних затруднений.

– Где же наш обед? – поднял брови Мальдивиус.

Они с Грахом сидели на потрепанных стульях. Оба потягивали из глиняных чашек жидкость под названием «оликау», ввозимую из Паалуа через Западный океан.

– У меня возникли вопросы, сэр… – Я уточнил ряд деталей и, получив ответы, нашел дорогу к выходу.

Кухня к возвращению была вся в дыму и зловонии, так как за время отсутствия основная еда – ломтики ветчины – превратилась в отменные сочные головешки.

Я снова вернулся в кабинет.

– Ну, – нетерпеливо фыркнул Мальдивиус, – где же теперь наша еда?

Я повинился.

– Идиот! – вскричал колдун. – Клянусь бородой Зеватаса, изо всех жалких, тупых, безруких, бесполезных демонов, которых я когда-либо видел, ты самый худший!

Он схватил палку и стал гонять меня по комнате, лупя ею то по голове, то по плечам. Удары обычной палкой такого размера я едва бы почувствовал, но волшебная палка вызывала очень неприятное ощущение ожога. На третьем круге я почувствовал негодование. Я мог легко разорвать доктора Мальдивиуса, но меня удерживали от этого контракт и страх перед начальством.

– Отчего бы нам не совершить сделку со стариной Сомом, босс? – предложил хозяину Грах. – Пошлем его назад, в Двенадцатую реальность, а взамен потребуем другого, у которого в котелке хоть что-то варит.

Доктор Мальдивиус стоял, тяжело дыша и опираясь на палку.

– Отведи это несчастное подобие демона на кухню.

Пусть попробует еще раз.

Грах вновь повел меня по лабиринту, хихикая и отпуская множество замечаний по поводу особенностей моего интеллекта. (Среди человеческих существ очень распространено делать подобные бессмысленные замечания – они называют их шутками, – скаля при этом зубы и производя звук «хи-хи-хи». Похоже, это доставляет им удовольствие.) Когда мы вернулись, я обнаружил, что вся вода в горшке, в котором варилась репа, выкипела, а сама репа наполовину подгорела и прилипла к стенкам горшка.