— Никто ничего не устраивает — Тошка надулась.

— Они нам эти деньги выдали на благотворительность. Вон Эмик взял с них заяву, что они, нижеподписавшиеся, хотят внести посильный вклад в дело развития и воспитания подрастающего поколения в России. Целевой взнос. Вот. И не спрашивайте про итальянцев.

— Не спрашиваю, — Регина откинулась на подушки и в изнеможении закрыла глаза.

— Так они сами! Это же не мы! И утром они сказали, что все клево, что вечер они хотят провести так же весело.

Больная приоткрыла один глаз:

— Боюсь спросить о программе.

— Не бойтесь, — Эмик явно что-то еще искал для показа, усердно пролистывая кадр за кадром, между делом поддерживая диалог.

— Мы едем на рыбалку. Егорыч повезет на форелевое озеро, а потом будет турнир по бриджу. Фраки — манишки, кринолины — веера, хорошие манеры, ликер и шоколад.

Тоша ерзала, явно желая о чем-то рассказать. Регина повернула голову в ее сторону.

— Да мы уже все привезли из театра! У нас будет костюмированный турнир! Лилька приедет делать дамам макияж и прически.

Эмик подтвердил:

— Там будет трио: фортепиано, гитара и скрипка.

Девочка кивала, глядя на брата и продолжила:

— Еще будет петь баритон. Мы в бюджет вписались из копеечки в копеечку. И договоры сделали, и финансовый отчет. А все бумаги, как нас учили, уже приготовили. Правда-правда, — Тошка усердно кивала головой.

Начальница поинтересовалась:

— Откуда баритон и трио? Из перехода на Павловском?

Подчиненный, не соблюдая правил субординации, фыркнул:

— Вот еще! Это Тошкины друзья из консы.

— Только не подумайте, они все с выпускного курса. Там все по-настоящему.

Эта парочка на пару секунд замерла, оценивая ситуацию. Эмик, тронул сестру за рукав курточки и почти незаметно кивнул, и сестричка продолжила:

— Регина Александровна, им вправду нравится. И на переговорах они подписали все, как миленькие. И Наталья Михайловна нас хвалила. Мы понимаем, что только с этими так можно, а если бы приехали кичливые снобы — вот для них все было бы иначе. Все по правилам, напыщенно и официально. Мы все понимаем — не волнуйтесь!

Тошка прижала свои худенькие ручонки к груди, сделала щенячью мордочку и вздохнула прерывисто, как вздыхают дети после слез. Она уже видела, что вся работа на переговорах одобрена, и они прощены. Почти.

Чтобы закрепить полученный результат попросила брата:

— Эмик, покажи официальную часть переговоров, — видно было, что Регина утомилась, но досмотреть до конца фоторепортаж хотелось ужасно.

Молодой человек пролистнул несколько кадров и начал рассказывать. Вдруг Регина побелела:

— Это кто?

— Так это Наталья Михайловна Рощина, она, пока вы болеете, вместо вас.

Тоша перевела взгляд на начальницу, ожидая реакции и вдруг переполошилась:

— Ой, а чего это с вами? Что, совсем не хорошо?

Тошка и Эмик спрыгнули с тахты, на краю которой сидели, и рванули на кухню за помощью.

Когда мужчины вбежали в комнату, Регина задыхалась.

Ребят срочно выдворили, Лукин велел позвать Марию Петровну и начал спрашивать, что случилось. Она мотала головой, хрипела, показывала, что все нормально, а он все больше и больше беспокоился. Мария Петровна зашла и с первого шага отдала приказ Тимуру:

— Вызывай скорую, скажешь вот так: пусть присылают реанемобиль.

Тимур, диспетчеру скорой в точности повторил слова старого терапевта, подтвердил наличие около больной двух квалифицированных докторов.

Скорая прибыла почти сразу, они были где-то рядом. В квартиру вошли трое. Один начал осмотр, тихонько переговариваясь с Марией Петровной.

В своем мнении он был непреклонен:

— Госпитализация, чем скорее, тем лучше. И еще добрый совет, ищите выход на лабораторию Тригорской. Только она сможет вытащить ее. Похоже, дела совсем плохи.

Тимур, услышав фамилию, обомлел, и начал быстро просчитывать ситуацию, молча ругаясь всеми матерными словами, которые узнал за свои тридцать с лишним лет. Сейчас прекрасно понимал, что в свое время, эта Тригорская что-то сотворила с организмом Регины и сделала все, чтобы та при побеге или вернулась к ней, или умерла. Схватив за рукав, вытащил Сергея на кухню и закрыл двери.

— В обычную гражданскую больницу нельзя, она будет моментально вывезена оттуда, может быть даже из страны и наверняка уничтожена, — Тимур внимательно смотрел на Сергея, тот в недоумении вглядывался в лицо собеседника, соображая, насколько и, самое главное, когда тот успел свихнуться.