— И я!

— Как сказали, что для Рощиной письмо, в этот день даже поспать первый раз спокойно смогла.

— А я каждое утро бегала туда, сидела и плакала, потому, что забыла от кого письмо должно прийти, писем для Вороновых было очень много. Хорошо тетенька жалостливая попалась, спросила, чего прихожу каждый день и реву, пришлось объяснять. Так она мне потом все фамилии на конвертах перечитывала. В какой-то день как услышала фамилию Рощиной, вспомнила, о чем мы договорились, и опять ревела! От радости, наверное. До сих пор и сердечко, и нашего зайца, что ты нарисовала, все в книжке храню.

— А меня сюда бабуля привезла. Когда немного в себя пришла, подумала, если ты далеко, то тебе ничего не грозит. А у меня боевая старушка и если что, запросто сможет поднять шум.

— Знаешь, у меня все так странно пошло. Четыре года на Дальнем Востоке провела, только друзей как-то не образовалось. Домой тянуло страшно, хотя понимала, что если она меня найдет…

Девушка тихонько всхлипнула:

— И тут так заскучала, вот хоть умри. Рискнула и приехала. По улицам с такой опаской в первое время ходила, а потом поняла — она пешком давно не ходит и не бывает там, где бываю я. Вот и успокоилась. Зато тебя на улицах постоянно высматривала.

Девушка вытерла щеки себе, потом потянулась к сестре. А она снова в ответ ее обняла:

— Знаешь, тебе с бабулей нужно познакомиться!

Лукин ничего не мог понять. Уже начал опасаться за душевное здоровье Регины. Но тут была еще одна девушка, такая же хрупкая, с волосами, выкрашенными в более темный цвет. И глаза карие. Открыл рот, чтобы кое-что уточнить, как услышал:

— Ника, ты в линзах?

— Да, после бокса, зрение так и не восстановилось. Слепая как кротик. Хотя в линзах удобнее, чем в очках, и цвет глаз можно скрыть.

— Лера, тебе нужно присесть.

— Тебе тоже не помешает.

Военврач крутил головой от одной собеседницы к другой. Только ему это надоело:

— Так, барышни, давайте-ка в ординаторскую пройдем и успокоимся.

Тут на пороге палаты появился Амыр. И его неожиданное:

— Здравствуй, дочь, — всех заставило замереть.

Седой воин стоял в дверях, улыбался:

— Долго добиралась, но дошла.

— Скала на берегу ручья! Отец! — Ника сначала нерешительно шагнула к нему, потом порывисто обняла, прижалась на мгновение, отпустила, и долгое время с нежностью смотрела на шамана, не выпуская его руки из своей.

— Ника, ты в порядке? — Регина забеспокоилась, наблюдая за необычным для сестры поведением, — это Амыр, мой друг.

— А мой духовный отец. Мне бабушка про духовные практики рассказывала, научила медитировать, вот там, — она ткнула куда-то в неопределенном направлении, — с ним и познакомилась. Он ко мне во сне приходил и дорогу к тебе показывал. Общались с помощью образов, правда. Только пока разобралась в его языке, столько времени потеряла!

Ника уткнулась лбом ему в плечо:

— Спасибо, что привел меня к … ней. Спасибо!

Стояла, вздыхая, пытаясь остановить подступающие слезы.

Он гладил ее по голове:

— Так рад, что ты, наконец, добралась.

Потом обнял одной рукой за плечи:

— Долгая дорога у тебя была, стебелек. И она еще не закончена.

Регина подошла к Амыру с другой стороны, тоже его обняла и повела к кровати:

— Тебе надо отдохнуть. Мы чаю в ординаторской попьем и поговорим. После твоих процедур пить еще час нельзя. Поэтому не станем тебя дразнить. Отдыхай.

Обе девушки улыбнулись Амыру и вышли, Лукин последовал за ними.

В ординаторской никого в этот час, кроме дежурных докторов, не было. Включил чайник, достал вазочку с печением, открыл коробку конфет. И так надеялся на обстоятельный рассказ от обеих девушек, а они молча сели рядышком, глядя друг другу в глаза и держась за руки. Не сразу военврач понял, что не дождется сегодня ничего ни от одной, ни от другой. Поняв это вздохнул, разлил ароматный напиток по чашкам, с удовольствием отхлебнул из своей, и подумал, все равно все узнает первым. На том и успокоился.

Селим звонил Тимуру:

— Тимур, приезжай, мне одному тут так хреново. Эличка трубку не берет, надо ехать в роддом, узнать, что там, а я ключ в замочную скважину вставить не могу, руки трясутся как у алкаша.

— Ты дома?

— НЕТ, мля!!! По бабам шляюсь!!!

— Понял. Когда мне так вот не громко и ласково, не поверишь, таким понятливым становлюсь! Чего орать?

— Кончай треп!

— Скажи, зачем нервничаешь? Это вредно! Вот уже иду к машине, друга разговором развлекаю-поддерживаю. Пришел, слышишь, движок запустил? Селимчик, дорогой, спросить хотел, не в обиду, а так, ради информации, ты в роддом звонить не пытался?