Снова волна обожания и любви. И снова шершавый язык прошелся по моему лицу.

— Хорош! Хорош! — запротестовал я. — Я уже достаточно чистый. Оставь немного сил, чтобы зализывать вину. Подозреваю, что Аня тебе такого не простит, что её любимая кошечка не пустила её ко мне.

«Аня — умная самка. Она поймёт».

Если бы пантера могла, она пожала бы плечами.

Я рассмеялся.

— Это точно.

Ладно, пора заниматься своими делами. Я рывком поднялся на ноги, и даже не понял, как снова оказался сидящим на жопе. Упс!

— Уже можно подходить? — встревоженно сказал Волк.

— Да, конечно.

Народ подбежал, первой была Анна.

— Что такое, дорогой?

— Да вот, ноги меня немного не держат, — встревоженно сказал я. — Но это дело поправимое.

— Можно, командир? — Макс Самохвалов был тут как тут.

— Можно, конечно, Макс… Но я тебе сам скажу, что это просто энергетическое истощение.

Макс положил мне руку на лоб и присвистнул.

— Всего лишь? Да, по ощущениям, передо мной хладный труп, который помер, я не знаю, лет тысячу назад.

— Саша! — рядом всполошилась Анна.

— Упс, — сказал Макс, вспомнив, что надо было держать язык за зубами. — Да это шутка юмора такая, Анна Рафаэловна.

— Дурак ты, поручик, и шутки у тебя дурацкие, — скривилась Анна.

— Да так-то мне почти штабс-капитана дали, но не срослось, — тут же заржал Самохвалов.

Рядом тоже загыгыкали гвардейцы, я улыбнулся. Как хорошо снова вернуться в этот мир, в свою семью, к своим отважным, и немного безумным гвардейцам. Ну, и моя жена, конечно, дорогого стоила.

На всём этом я улыбнулся, и упал в обморок. Снова. Но на этот раз абсолютно без тревоги, а наоборот, с чувством выполненного долга.

Когда я пришёл в себя, первое, что увидел — это рассерженные глаза Кати.

— Спасибо, что не сдох, — буркнула она, сложив руки на груди и изобразив суровый взгляд.

Но я-то видел, что она рада меня видеть. Видел, что её глаза блестят тревогой.

— И я рад тебя видеть, любимая, — широко улыбнулся я.

И тут Катю прорвало.

— Как ты мог?! Как ты мог в моё отсутствие так поступить?! — она начала гневную тираду.

А я за это время прислушался к своим ощущениям. Ну… Особенно уделяя внимание кое-чему чуть пониже пояса. Понял, что всё в порядке, всё здорово. И поэтому просто заткнул супругу крепким поцелуем. В следующий час нам уже было не до разговоров.

Когда мы откинулись на подушки, Катя, тяжело дыша, посмотрела на меня, но уже более милостиво.

— Если ты думаешь, что я тебя вот так взяла и простила, то это не так. Давай, рассказывай всё, как было. И, возможно… я тебя всё же прощу.

Ну, я улыбнулся, и вкратце рассказал, что случилось. В итоге, взглянув на неё насмешливо, спросил.

— Ну что, прощаешь?

— Наверное, да, — сказала Катя. — Но это не точно.

— И что же мне нужно сделать, чтобы заслужить твоё прощение, о, моя прекраснейшая жена.

— Ну… — хитро улыбнулась она. — Есть у меня одна идея.

Собственно, ещё час мы реализовали её новую идею, точнее, повторяли мою старую. Но суть не в этом. Когда мы спустились вниз, нас уже ждали свежие блины и улыбающаяся Аня.

— Только сейчас до меня дошло, что я понятия не имею, сколько лежал в отрубе.

— А сколько я спал?

Аня весело засмеялась.

— Свои фирменные трое суток. Я уже привыкла, что если у тебя случается какой-то затык, то трое суток это нормально. Дальше нужно уже начинать волноваться.

— Не, не нужно, — покачал головой я. — Точно не нужно. Достоверно знаю, как сто двадцать лет один мой знакомый пролежал.

— Сколько?! — в один голос удивились девушки.

— А, не, забейте, — я понял, что ляпнул лишнее. — Там у него просто в противниках был один премерзкий бог, так что он чуть кони не двинул. А у меня тут кто в противниках? Так, шелупонь местная.

— Ха-ха-ха… Очень смешно! — сказала Катя. — Шелупонь местная.

Я запихал в рот целиком ещё один блин, пока не сболтнул лишнего.

Честно говоря, услышать голос старого друга и наставника, даже сквозь огромную толщину пространства, было для меня, не знаю… как глоток свежего воздуха. Ранее я уже понял, что Кодекс всё ещё существует, и с ним всё в порядке. Но я не был до конца уверен, что в порядке сам Орден Охотников, и те немногие мои братья, которые были в прошлой жизни буквально частичкой меня. Теперь я это знал точно. И теперь я знал, что в случае чего, у меня есть шанс призвать их на Большую Охоту. Да, возможно, для этого мне стоит умереть, но я сделаю всё, чтобы к тому времени моих сил с лихвой хватало, чтобы ни я, ни кто-то другой не пострадал.