Карандаш скользнул по странице, обрисовывая темную шерсть волка с завораживающими льдисто-голубыми глазами. Бумага и карандаш были единственными инструментами, которые находились в моем распоряжении, чтобы попытаться обрисовать Вона. Я вызвала небольшой огонек в этих глазах. Маленький лучик надежды среди темных теней.

Я была идиоткой. Не имело значения, что причины, по которым Вон держался на расстоянии, были благородными. Он по-прежнему не хотел иметь со мной ничего общего.

Кто-то поставил банку диетической колы на подлокотник моего кресла, и я подпрыгнула. Я резко вскинула руку к груди, когда Холден опустился на стул рядом со мной.

– Когда же я приобрету те полезные волчьи навыки? Например, такие, чтобы никто не мог подкрасться ко мне незаметно?

Холден усмехнулся.

– Они у тебя уже есть, просто нужно обратить внимание на чувства. Я был не совсем тих, и по тому, как струится воздух, ты должна была меня учуять.

Я поджала губы, когда потянулась за содовой и открыла крышку.

– Кривая обучения здесь очень крутая.

Холден взглянул на блокнот.

– Или, может быть, у тебя просто много чего на уме. Дай себе небольшую поблажку.

Я уставилась на изображение на бумаге. Мне захотелось стащить волка со страницы и обнять его.

– Здесь есть о чем подумать.

– Вон через многое прошел. Он всегда будет искать страшилищ, даже когда их там нет.

Я поерзала на стуле, делая глоток содовой.

– Вы, ребята, продолжаете намекать на то, что что-то произошло. Кто-нибудь действительно собирается ввести меня в курс дела?

Холден чертил рисунок пальцем на подлокотнике кресла.

– Вон должен тебе рассказать об этом. Это его история.

– Тогда, я думаю, что никогда не узнаю, потому что он общается со мной только хмурыми взглядами.

Холден потянулся ко мне, его рука скользнула под водопад моих волос и сжала мою шею.

– Он просто...

– Приходит в себя, - закончила я за Холдена.
– Да, да. Так вы все говорите.
– Я подняла взгляд к деревьям, задаваясь вопросом, где был Вон в этот самый момент. Все ли с ним в порядке? Тепло ли ему? Голоден ли он? При последнем мысленном вопросе у меня заурчало в животе.

Холден ухмыльнулся и встал, протягивая руку.

– Может, я и не смогу вылечить Вона, но я могу приготовить тебе завтрак. Что ты скажешь?

Я взяла его за руку и сунула блокнот для рисования под мышку.

– Что ж, накорми меня.

* * *

Я теребила лямку рюкзака, втиснувшись между Кином и Лукасом на заднем сиденье «Рейндж Ровера» Энсона.

– Какая у нас история о том, почему я снова была без сознания?

Холден повернулся на сиденье.

– Нас всех не было дома. Сильный вирус гриппа.

– Желудочный или обычный?

Энсон ухмыльнулся мне в зеркало заднего вида.

– Ты актер-методист или что-то в этом роде?

– Я просто хочу убедиться, что моя история правдива. Я не хочу, чтобы у нас были неприятности из-за того, что Кин сказал, что его везде рвало, а я сказала, что у меня кашель.

Кин выгнул бровь.

– Почему это меня должно тошнить?

– Это гипотетически, - сказал Лукас.

– Ненавижу, когда меня тошнит.
– Он преувеличенно вздрогнул.
– Не хочу этого, даже гипотетически.

– Отлично. Люка тошнило, даже гипотетически. А теперь, можем ли мы решить, каким воображаемым гриппом мы все переболели?
– Мой голос стал громче от нетерпения, когда мы въехали на парковку.

Рука Лукаса опустилась на мое бедро, нежно сжав его.

– Просто дыши.
– Его теплая, успокаивающая энергия вливалась в меня.
– У всех нас была лихорадка и сильный кашель. Боль в горле. Недомогание. Вот и все.

– Спасибо, - прошептала я.

Кин изучал меня, между его бровями появились маленькие морщинки.

– Ты уверен, что это воображаемые симптомы гриппа?

Я уставилась в лобовое стекло на группу девушек, собравшихся возле места Энсона. Несмотря на то, что он отправил Сэйди сообщение о том, что больше не заинтересован в ней, она все еще ошивалась поблизости. Она была окружена своей обычной компанией друзей, разодетых в пух и прах. Я посмотрела вниз на простые джинсы, футболку и кожаную куртку, которые были на мне. Я вдруг пожалела, что не потратила немного больше времени на подготовку в то утро.