— Распорядитесь, пожалуйста, — не удаётся сглотнуть вязкую слюну, — чтобы их пошли искать и…

Договорить не успеваю. Вижу, как на опушке показываются люди. Первыми идут три стражника. Они тащат двух оборванцев. Один из них едва волочит ноги, второй… второй тоже не пышет свежестью. На лицах стражников брызги крови… как и у Алекса, бредущего следом.

Вздрагиваю и одновременно испытываю облегчение.

Граф отдаёт распоряжения. Стража кивает и тащит оборванцев к телеге, где уже сидят не менее десятка связанных “коллег”. Демон смотрит им вслед, останавливается и глубоко вздыхает. Замечаю, как кривится его лицо. Он прислоняется спиной к широкому стволу и опускает голову вниз.

Схожу с дороги и бреду к нему, не обращая внимание на цепляющий платье кустарник. Делаю знак своим охранникам держать дистанцию. Пусть видят меня, но не слышат.

Его сиятельство вскидывает голову, когда я уже в трёх шагах от него.

— У меня двоякое чувство, Эм, — усмехается. — Хочется обнять тебя и одновременно отшлёпать.

Влажные пряди прилипли ко лбу, а кожа кажется слишком бледной.

— Алекс, что случилось? Тебе плохо? — вжимаю ногти в ладони, заставляя голос звучать почти ровно.

Хочется протянуть руку и убрать со лба прядь, но вокруг слишком много глаз. Герцогиня не может себе такого позволить.

— Всё хорошо, — улыбается, пытаясь меня обмануть.

Его выдаёт дыхание. Оно слишком надсадное для человека, у которого всё хорошо.

Топот копыт заставляет обернуться. С противоположной стороны тракта приближается конница. Кажется, даже земля слегка подрагивает под моими ногами.

Секунды и первые воины отряда замедляются, останавливают коней, отдают приказ остановиться остальным. Мне не видно их общее количество, лишь тех, кто вывернул из-за поворота.

За спинами всадников слышится порыкивание, а на широкой тропе появляется четвёрка зверей, размерами с крупных алабаев… или медведей. Их вытянутые морды щерятся и принюхиваются. Они шумно дышат и нетерпеливо перебирают массивными лапами. Я не сразу узнаю в них цайров, но это определённо они.

Невольно прикидываю, сколько блинчиков каждый из них может проглотить на завтрак… встряхиваю головой, моргаю и замечаю среди всадников дио Зейн-Малика.

Он оглядывается, оценивая ситуацию, и встречается взглядом со мной. Даже отсюда вижу, как маска невозмутимости дио Зейн-Малика трескается и он удивлённо вскидывает брови. Спешивается и направляется в нашу сторону.

— Не могу сказать, что рад вас видеть именно здесь, ваша светлость, но всё же, — короткий кивок вежливости нам обоим.

— А вот я вам рада.

— Вы же понимаете, что ваше появление здесь от Его Величества не скрыть? Слишком много свидетелей.

— Уверена, вы придумаете, как объяснить столь удивительное совпадение. Видите ли, я планировала кое-какие дела в столице, но по пути наткнулась на вопиющую картину… и это в собственных землях!

— Я понял вас, ваша светлость, — едва заметно ухмыляется и переводит взгляд на Алекса: — Ваше сиятельство, несмотря на то, что я крайне возмущён вашим методом, приношу свою личную искреннюю благодарность.

— Не стоит, дио Зейн-Малик, — натянуто улыбается граф.

— И всё же я вам благодарен. Но сейчас простите меня, должен отойти и проконтролировать допрос.

— Дио Зейн Малик, — останавливаю его.

— Да, ваша светлость?

— Пусть кто-то позовёт дио Хэмиса. Он должен быть в правой телеге.

— Конечно, ваша светлость.

— Благодарю вас.

Кивает и удаляется.

— Больно? — снова рассматриваю Алекса.

Мне не нравится играть в эти игры, я хочу знать, что с ним.

— Ерунда.

— Ясно… — не хочет говорить. Становится немного обидно.

Дио Хэмис как-то слишком резво оказывается рядом и бросается осматривать графа:

— Ваше сиятельство, вы введёте меня в курс дела?

Сиятельству приходится сообщить, что у него на ноге рана.

Стражи зажигают факелы и держат так, чтобы лекарю было лучше видно. Дио Хэмис достаёт ножницы и разрезает штанину от самого низа до середины бедра. В свете факелов хорошо видно, что вся нога залита кровью.

Шумно выдыхаю и сцепляю зубы.

Алекс бросает на меня виноватый взгляд. Поднимаю одну бровь и молчу. Старательно давлю внутреннюю истерику.

Он же сам дошёл?… Да. Значит, это не критично. Так же?

Сверху нога наспех перевязана отрезом светлой ткани, в которой угадывается рукав от рубашки.

Лекарь даёт ему какую-то колбочку и граф послушно выпивает содержимое.

Дио Хэмис деловито промывает рану, насыпает какой-то порошок и накладывает поверх плотную повязку.

— Постарайтесь как можно больше отдыхать и не нагружать ногу. Вот это выпьете через час… а вот это… — лекарь начинает рыться в саквояже…