Прошло два года с момента свадьбы сына, за это время они несколько раз навестили нас. Когда моей младшей дочери исполнился год, мы Вальдемаром тоже посетили Лунд. За это время мы изменились, в каждом нашем слове и поступке, была поддержка друг друга. Я с изумлением наблюдала, что Вальдемар безмерно любит Елену младшую свою дочь. Для нас это было самое счастливое время, мы оставили всё позади, даже имя нашей младшей дочери больше не связывало нас с прошлым.

Омрачало наше позднее счастье с Вальдемаром, только отсутствие внуков. Муж, как мне казалось тоже был этим обеспокоен, я видела, как тускнели его глаза при упоминании о сыне. Я с надеждой наблюдала за невесткой, в каждый их приезд в Роскилле, но все наши ожидания были тщетны. Шёл третий год после свадьбы, но мы так и не дождались радостной вести.

Гроза разверзлась оттуда, откуда и не ждали. Во время разговора с Абсолоном, в очередной наш приезд в Лунд, я узнала о том, что вновь всколыхнула всю мою жизнь.

Услышав эти слова, я выбежала из собора, и не разбирая дороги направилась к покоям мужа.

– Вальдемар!!!- закричала я от двери.

Муж держал на руках дочь, что заставило меня немного успокоиться.

– Ты знал про обет Кнуда и Гертруды[1]? Ты понимаешь, что это значит?

– Догадывался, но сегодня убедился в этом, - муж печально опустил голову.

– Ты должен признать этот брак недействительным, подать прошение на имя папы...

– Это должен делать не я...

– Что? Вальдемар опомнись, он же твой сын!
– от волнения мой голос сорвался.

Муж усадил меня на лавку, крикнул пестунью и отдал ей ребенка, после чего сел рядом со мной.

– Сонька, я бы сделал это, поверь. Но это должен сделать Кнуд...

– Я должна с ним поговорить...

Побежав к сыну, я не слышала крики мужа, просьбы остановиться, сердце матери не зря чувствовало беду.

Я застала сына и невестку вдвоем, они тихо о чём-то переговаривались. Их вид немного охладил меня, они казались вполне счастливыми.

Кнуд будто понял о чём я хочу поговорить, и встал собираясь выйти со мной для разговора. Но я опередила его и попросила:

– Позволь сын мне поговорить с твоей женой.

Это было очень неожиданно для них, и потому они переглянулись.

– Гертруда, я не собираюсь тебя не в чём упрекать, но поверь я мать и потому беспокоюсь.

– Королева...
– начал сын, но я рукой показала ему молчать.

– Да, ваше высочество, - произнесла Гертруда и склонила голову.

Мы остались одни и я вздохнув присела с ней рядом.

– Милая, скажи мне, прошу тебя, ты понимаешь, что твой муж придет время, станет королём данов, единолично.

– Да, - тихо ответила она.

– Ведь ты же знаешь, что у короля должны быть наследники, это его обязанность, чтобы в королевстве было спокойствие и порядок?

– Да, - почти прошептала она.

– Гертруда, когда-то и я проходила через брачную ночь. Милая, может я могла бы тебе помочь, подсказать. Поверь я хочу вам с Кнудом только добра.

Гертруда молчала, я заметила, как слёзы катятся по её щекам. Вздохнув, я обняла её и прижала к себе.

– Если Кнуд захочет расторгнуть брак, я подтвержу, что брак не был консумирован. Поверьте, я не буду противиться и уйду в монастырь, - произнесла она печальным голосом.

– Успокойся Гертруда, я верю тебе. Вам с Кнудом решать это, я больше не буду вмешиваться. Но если тебе будет нужна моя помощь, ты можешь обратиться ко мне за ней.

Я оставила её и вышла, в коридоре меня ждал сын. Мы посмотрели друг на друга и сын заговорил первым.

– Мама, я не оставлю свою жену, данную мне Господом. Пусть это будет испытанием данным мне сверху, я приму его и выдержу. Я понимаю, чего лишаюсь. Понимаю, что лишаюсь будущего, и наследников. Значит, это моё испытание и я его с честью исполню.

Я не сдержала слез. а сын добавил.

– Гертруда не виновата, это наше общее решение. И прошу тебя. мама, попроси отца больше не подсылать ко мне женщин. Мне Господом предназначена Гертруда и я с благодарностью принял её и буду ей верен.

– Кнуд...

– Помнишь мама, ты учила нас выбрать свой путь и идти по нему, несмотря ни на какие преграды. Я выбрал.

– Кнуд, я поддержу тебя в любом твоем решение. И если когда-то ты захочешь его изменить, тоже его приму и поддержу.

Мы обнялись и так стояли какое-то время.

Вернувшись в наши с мужем покои, я рассказала ему о разговоре с сыном, о его просьбе. Муж тяжело принял решение сына, он будто бы сразу осунулся и постарел на несколько лет. А по возвращению в Роскилле, однажды по утру я заметила на его висках первые седые пряди волос.