– Как ты его используешь?

– Папе сигарету прикуриваю. Камин разжигаю, – мальчик выставил перед собой руку, и на кончиках растопыренных пальцев вспыхнули язычки пламени, отчего его рука стала похожа на подсвечник. – Могу себе в темноте подсветить, когда никто не видит.

– Ладно, – кивнул отец Антоний и пояснил Игнату: – Совсем запретить использовать магию не получится. Это их сильнейшая страсть. Они всегда срываются, если запретить совсем. Поэтому мы разрешаем безопасное применение. В быту, например.

– Я соблюдаю технику безопасности, – Азар кивнул на огнетушитель в углу помещения.

– Игнат, на тебе лица нет, – сказал отец Борис, заметив, что новичок неотрывно смотрит на руку мальчика, на которой только что плясало пламя.

От его басистого голоса Игнат очнулся, посмотрел на окружающих, сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло.

– Я в порядке, – просипел он.

– Мы можем поговорить с твоим отцом? – спросил Азара старик.

– К сожалению, он улетел в Тель-Авив. Бизнес. Но отец знал, что вы придёте, и велел вам передать кое-что, Антон Андреевич.

– Мне?

– Вы знаете, в каких кругах он вращается. Мы не ваш… основной контингент. И если бы мы захотели, вы бы нас не побеспокоили. Мы знаем, что в епархии таких, как вы, держат на коротком поводке и могут оттянуть назад, если у носителя дара есть связи в правительстве, – мальчик запнулся, оценивая, как отреагирует на столь жесткие слова собеседник, но тот молчал, тогда Азар продолжил: – Вас лично мы очень уважаем. Многие вас боятся – по старой памяти. Отец рассказывал, что по молодости вы жгли всё, что движется. Вам было за кого мстить, и вы покарали всех, кто заслуживал. Но из вашей братии боятся многих, а уважают – единиц. Вы из тех немногих, кто с нами работает, как с людьми – убеждением и просвещением. И не только среди нас, носителей настоящих даров, но и среди этих… колдунов подзаборных с их мелкими и грязными дарами. Более того, вы пощадили ребёнка своих злейших врагов и на личном примере воспитали ведьму… Мы не можем не одобрять такой подход.

– Азарушка, не надо меня перехваливать перед плохими новостями, – сказал отец Антоний ласково. – Я переживу.

– Отец велел передать – к нам в город вскорости переберётся очень мощный ковен – из другой части страны. Тут может случиться передел влияния. Полномасштабная магическая война, – выпалил мальчик с волнением в голосе.

– Ковен не цирк – туда-сюда не ездит, – недоверчиво заметил отец Борис. – Каждый дорожит своей кормовой базой и налаженными связями.

– Я не в праве раскрывать причины переезда. Это большая политика – ни вы, ни мы на неё не влияем, – частя, продолжил Азар. – Отец считает, вы должны знать, Антон Андреевич. Готовьтесь сами и передайте другим. Мы знаем, вы в опале из-за Хельги. Считайте это нашим жестом признательности. Пусть вы будете первым, кто сообщит в епархию.

– Сомнительное удовольствие – приносить дурные вести. Но за доверие – благодарю, – кивнул старик.

– Тогда у меня всё.

– У меня к тебе просьба, – сказал вдруг отец Антоний.

– Да, конечно, – мальчик был удивлён.

– Наш новенький, Игнатий… Сдаётся, у него непростые отношения с огнём… Так, Игнатушка?

Игнат молча кивнул. От зоркого взгляда бывалого бесоборца не ускользнула его реакция на магию мальчика.

– Азар, дай ему совет на будущее. Что ему делать, если придётся… ну, вступить в конфронтацию с вашим братом – огненным магом.

– А вы своих уже не учите, Антон Андреевич?

– Учим.

– Это странная просьба – чтобы я рассказывал, как нас проще убить. Не находите? – похоже, мальчик был оскоблён самой постановкой вопроса.

– Вы, Азарушка, если надо, легко со своими расправляетесь. Дуэли огненных магов – не редкость, – ответил отец Антоний. – Считай это проверкой на лояльность.

Мальчик неодобрительно покачал головой, но всё же повернулся к Игнату и сказал:

– Нас легко узнать по бутылкам с жидкостью для растопки каминов. Мы её пьём. Другого человека такое убьёт, а огненного мага – нет. Взрослый маг может выпить до трёх литров растопки, чтобы расходовать её на огненные заклинания.

– Это что – любая растопка подойдёт? – не поверил Игнат.

– Любая, кроме той, что из «Пятёрочки».

– Почему?

Мальчик пожал плечами:

– Кто бы знал. Гореть горит, а пить невозможно.

Азар внимательно посмотрел на Игната и спросил прямо:

– Боишься огня?

Тот кивнул.

– Правильно делаешь. Даже я боюсь. Мы ведь тоже горим… Если встретишь огненного, не держи дистанцию – или сразу беги, или лезь вплотную и бей всем, что есть.

– Почему?

– На дистанции тебя всегда достанут, а вплотную – безопаснее всего. Магия – это концентрация. Ни один маг не может колдовать, пока ему в живот раз за разом втыкают нож. Это не только про огненных – вообще про любых. Убей или умри.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Игнат, хотя прямо сейчас хотел оказаться где-нибудь подальше от этого мальчика и его огненной магии.

Затем они поехали на хладокомбинат, чтобы переговорить с начальником морозильного цеха – он оказался ледяным магом. На него, видимо, поступила наводка, потому что протодиакон припугнул его весьма жёстко. Дальше была уже совсем старая колдунья с какой-то слабой лечебной магией – работала на ферме, ухаживала за коровами. Как пояснил отец Антоний, колдовские люди выбирают работу так, чтобы она позволяла им пользоваться магией без лишнего внимания со стороны окружающих. Воспитательные беседы в исполнении старика были достаточно убедительными. Похоже, они были основным инструментом Бесобора. Игнатий даже заскучал. Во время следующей проверки он вышел к машине – подышать воздухом, пока коллеги стращали очередного колдуна, убеждая его жить по-людски. Тут-то он и заметил женщину, внимательно изучавшую их машину со всех сторон. Она чуть ли не лицом прижималась к стеклу кабины, чтобы посмотреть, что внутри.