Глава 19

В этот вечер князь Владислав Васильевич Мещерский намеривался приятно провести время в офицерском собрании. Сейчас, когда война почти кончилась, и под Адрианополь перебралась вся Ставка, такие собрания проходили достаточно весело. Были даже дамы. Немного, но как правило, пожилые генералы стремились жениться на юных девственницах, чтобы хотя бы с этой стороны обеспечить себе здоровое потомство. Очередная попытка влить молодое вино в старые, латанные мехи.

А затем надорвав силы на ниве любви, и разбудив женскую сексуальность, чиновные старцы оставляли своих жен проводить время в обществе молодых офицеров. А там уже и потомство не заставляло себя ждать.

Сам князь, конечно, не мог похвастаться приятной внешностью, но имя его, считающееся синонимом респектабельности, развязное поведение, молодость, богатство и связи при дворе, позволяли ему одержать несколько приятных побед. Как говорится, с лица воду не пить… Да и женщины любят разнообразие.

Крестьянский домик в пригороде Адрианополя, где разместился князь на постой, преобразился словно над ним поработал джинн из сказки про Алладина. Стены, обтянутые персидскими коврами, были завешаны оружием.

Тут были кинжалы в богатых серебряных и простых кожаных ножнах, с роговыми украшениями, старинные кривые, как полумесяц, клинки турецких и персидских сабель, кавказские шашки в богато отделанных серебром с золотом насечкой ножнах, серпообразные ятаганы, длинные ружья с широким раструбом, пистолеты разных форм и величин, наконец, гибкое копье и панцирная кольчуга из мелких чешуйчатых колец, так искусно спаянных между собою, что вся она казалась сотканной из какой-то особенной, фантастической, стальной материи.

Единственная вещь во всем доме, которая не представляла ни малейшей ценности — был сам князь. Кому нужен подобный товар, может в любой момент приехать в Монте-Карло. Там подобных личностей по борделям бегает — как собак нерезаных!

Сам же наш герой, сейчас одетый в новенький, с иголочки мундир армейского поручика, интенсивного цвета «шантеклер», с высоким тугим воротником и большими, по-модному загнутыми наподобие крылышек эполетами, без конца прихорашивался перед зеркалом, обсыпая себя то пудрой, то натирая помадой, то обливая дорогими духами.

А запах какой! Пикантный! Чистый кокос! Даже от блох хорошо помогает!

За этими занятиями застал его ротмистр Федор Михайлович Спиридонькин. Незадачливый семинарист по кличке «Мармелад». Свое настоящее имя он не любил и всем представлялся Публием Сервилием. Надо ли добавлять, что от природы этот товарищ был туп как пробка?

— Как князь, вы еще не готовы? — спросил ротмистр. — Собирайтесь же, я вас жду.

Мещерский решил немного пожеманиться.

— Да я, право, так и не решил, идти ли мне, — зевая, произнес он, томным, бархатным голосам которым говорят солистки в опере, переходя на речитатив. — Как-то неохота.

— Как? Весь вечер оставаться дома? — с выражением чуть не ужаса воскликнул Спиридонькин. — Ну, этого быть не может.

— Почему же? — с фальшивой улыбкой спросил Владислав Васильевич.

— Почему? Потому что это невозможно, — тоном, не допускающим малейшего возражения, проговорил ротмистр, — вы, разумеется, шутите. Однако довольно вам, ей-богу же, некогда, мы и так опоздали и явимся позже всех.

— Ну, вот вы и торопитесь, а я, уверяю вас, никуда не сдвинусь с места.

На это Спиродонькин вздернул плечами.

— Воля ваша, Владислав Васильевич, я положительно отказываюсь понимать вас. Если это не шутка с вашей стороны, то… то… то я, право, не понимаю.

— Чего же не понимать? Или остаться вечер дома с вашей точки зрения такая удивительная вещь, что вы не можете с этим примириться? — с едва уловимым раздражением в голосе отвечал князь.

— Вечер вечеру рознь. Ничего не было бы удивительного, если бы вы остались дома вчера, третьего дня, завтра, но сегодня, сегодня сидеть дома, когда у нашего любимого генерала форменный бал, когда все, решительно все собрались там, — это, воля ваша, более чем странно. Какая ангажирована культурная программа!

И «Мармелад», причмокивая, пустился в перечисление роскошеств:

— По два рубля с персоны! Сбор в пользу бедных болгарских детей!Труппа жонглеров! 10 арабов из стамбульских кафешантанов! Величайший феномен 19 века Абдулла! Человек-загадка! Непостижимо! Загадочно! Чудовищно! Поразительные албанские акробаты! Всемирно известная Дрезина — дива из парижского театра Фоли-Бержар! Фея в страусовом туалете! С бритыми подмышками! Поет по-французски «Ты забыл милый край свой, бросил наш Прованс родной». Трио сестры Дрампир — порхающие как птички! Исполняют сопрано «Куртизаны, исчадья порока, надсмеялись надо мной вы жестоко». Полковой оркестр играет туш! А меню! Судочки попьет. Жаркое — цыпленок! Малосольные огурцы с апельсинами! Суфле-глясе Жанна де Арк. Шампанское Мумм- зеленая лента! Бомонд уже в восторге весь. Вы даже представить себе не можете, как нашему генералу будет обидно такое невнимание именно с вашей стороны. Уверяю вас, он страшно обидится. С какой стати огорчать старика без всякой нужды и порождать нелепые толки?