Ригель коснулся моей спины, и по телу снова пробежала дрожь. Близость Ригеля рождала во мне волнующее чувство сопричастности к его миру.

– Он, по крайней мере, мне позвонил, – прошептала я и сразу пожалела об этой фразе, которая обожгла мне губы.

Ригель склонил голову набок и протянул:

– Так…

Я нервно поправила на себе футболку, понимая, что не могу взять свои слова обратно. А раз так, то не имело смысла держать в себе то, что мучило меня последние несколько часов.

– От тебя весь день ни ответа ни привета, ни смайлика… Сейчас полпятого вечера, Ригель. Ты без всяких объяснений кидаешь мне на телефон какой-то адрес, я прихожу, а ты встречаешь меня раздраженный и злой…

На самом деле, я была счастлива видеть его даже таким, потому что от одного его присутствия у меня на душе становилось ослепительно светло. Но я не могла притворяться, что мне не обидно из-за того, что он не вспоминал обо мне весь день.

– Злишься на меня за то, что я нагрубил твоему дружку?

– Не хочу о нем говорить. Он вообще тут ни при чем! – Мой голос звучал жестко, я сощурила глаза и от напряжения даже приподнялась на цыпочках, сжав кулаки. – Меня больше волнует, что… в такой важный день ты…

– Ты думаешь, я забыл? – медленно сказал он.

Я подняла на Ригеля глаза. В его радужках кружились галактики, такие знакомые, но и такие безграничные, что я в них терялась.

– Нет, – ответила я глухим голосом, ощутив укол вины в сердце, – но ты всегда так занят, что…

Недоговоренная фраза повисла в воздухе. Я прикусила губу, чувствуя себя беззащитной под его взглядом, призывая его меня переубедить.

Я знала, что Ригель загружен учебой и подработками, знала, что у него мало свободного времени, и все же… Разве его частные уроки важнее нас?

Я развернулась и, поддавшись внезапному порыву, пошла от него прочь. Мне было стыдно: в двадцать один год я чувствовала себя несмышленым капризным ребенком. А ведь в глубине души я знала, что у Ригеля свои планы на жизнь, свой путь, и последнее, чего я хотела, – встать между ним и его будущим.

Я уже дошла до края тротуара, когда руки Ригеля схватили меня за талию. Он прижал меня к себе, и его хватка была настолько сильной, что я не могла пошевелиться. Его пальцы, умевшие ловко бегать по клавишам, вонзились в мягкую плоть моих бедер. Голова закружилась от аромата его духов.

– Считаешь, я слишком занят, чтобы думать о тебе?

Я вздрогнула и перестала дышать, когда его горячие губы коснулись мочки уха. От его тела моему позвоночнику передавался нервный ток.

– Значит, так ты думаешь? – хрипло прошептал он. – Думаешь, что сегодня я не мечтал о тебе?

Я попыталась повернуться, но Ригель по-прежнему очень крепко прижимал меня к себе. Его дыхание обжигало шею.

– Думаешь, что сегодня я не провел весь день в ожидании момента, когда смогу наконец к тебе прикоснуться?

Ригель провел губами по моей шее, обжигая ее дыханием. Я чувствовала, как на его прикосновение отзывается каждый нерв в моем теле. Ригель прижался ртом к моему уху, тихо шепча, еле сдерживаясь, чтобы меня не укусить:

– Думаешь, я не схожу с ума от запаха твоих духов? Или вкуса твоих губ? Думаешь, я не засыпаю каждую ночь, воображая, что ты, – он собственнически сжал мои бедра, – в моих руках?

Я едва дышала.

Ригель наклонился ко мне.

– Ты жестока, бабочка.

Сердце билось теперь во всем моем теле. Я дышала медленно, тайком, словно боялась выдать себя, показать, как я сейчас счастлива.

– Бабочка? – пробормотала я. – Не думала, что ты снова назовешь меня так…

Ригель потерся носом о мою щеку и медленно скользнул руками по моему животу, прижимая к себе.

– А как иначе? – прошептал он ласково. – Ведь ты моя маленькая бабочка.

Я пошатнулась, совершенно ошеломленная его теплым голосом, который я как будто слышала впервые.

– Разве ты не хочешь услышать, что я хочу тебе сказать? – так же ласково и вкрадчиво спросил Ригель.

Каждая частица меня говорила ему да, потому что его слов я ждала весь день. Я замерла в ожидании, и Ригель услышал мой безмолвный ответ. Я уловила какой-то шорох и поняла, что Ригель что-то достает из кармана куртки. Потом его мягкие волосы коснулись моего виска, он снова прислонился к моему уху и тихо прошептал:

– С днем рождения, Ника!

Ригель надел мне на шею что-то металлическое и холодное. Я удивленно моргнула и опустила голову, пытаясь разглядеть это что-то. А когда разглядела, все мысли в голове умолкли.