Нас привели в красивую спальню с огромной кроватью и старуха сказала:

— Пока тут посидите, а как хозяин вернется, пусть решает, кому и какие хоромы выделить.

Она выскочила из комнаты и закрыла двери на ключ, что совершенно не входило в наши планы.

— И что? — Танька прошлась по пушистому ковру. — Мы могли бы и там сидеть. Какая разница?

— Я ключи у нее видела. Целую связку, — рассказала я подругам. — Наверное, они от всех комнат этого дома. Нужно заманить старуху и забрать ключи.

— Мы что ее бить будем? — Марьяша испуганно взмахнула ресницами. — Я не согласна.

— Да свяжем и все! — успокоила я ее. — Полежит, тут в хоромах, пока мы перстенек будем искать.

Времени на размышления у нас не было. Поэтому мы сняли с кровати стеганое покрывало и приготовились к нападению.

— Давай, зови старуху, — подтолкнула я Зинку к двери.

— А почему я? — она недовольно воззрилась на меня.

— Ты самая горластая! — я толкнула ее сильнее. — Танька, хватит кочевряжиться!

Продавщица подошла к двери и заорала:

— Эй! Мы трапезничать желаем! Неси-ка почки заячьи верчёные! Да головы щучьи с чесноком!

— Гля, царевна разошлась. Головы ей щучьи подавай, — засмеялась Марьяша.

— А что еще говорить? — проворчала Танька. — Из фильма меню вспомнила.

Послышались шаркающие шаги и дверь приоткрылась.

— Вы чего орете? — старуха подозрительно посмотрела на нас единственным глазом. — Ась?

— Точно! И карась! В сметане! — добавила продавщица. — Нет! Четыре карася! Откушать мы хотим!

— Ты смотри… — одноглазая зацокала языком. — Оголодали что ль?

— Оголодали! — огрызнулась Танька. — Так что, принесешь?

Старуха что-то прошипела и закрыла дверь.

— Думаете, притащит что-нибудь? — с надеждой спросила Зинка. — Если нет, тогда все, шанс потерян.

Но не прошло и пяти минут, как дверь снова открылась и в комнату вошла наша «надсмотрщица». В ее руках был поднос, на котором стоял глиняный кувшин, и лежала четвертина черного хлеба.

— Пожалуйте, — ехидно произнесла старуха, ставя поднос на сундук. — Щук нету. Не наловили еще. Хлеб жрите, царевны.

— Какая вы хамоватая женщина! — возмущенно воскликнула Марьяна и накинула на голову старухи одеяло. — Нельзя же так!

— А так можно? — прошептала я, кивая на одеяло, которое одноглазая пыталась скинуть.

— Так можно, — подруга зло улыбнулась. — Сами виноваты. Нечего нас взаперти держать!

Старуха долго вырывалась, но скоро выдохлась. Мы положили ее на кровать, и пока Зинка держала руки, я сняла с ее пояса ключи.

— Не смейте ключи брать, окаянные! — завыла она, пинаясь ногами. — Я за ключи вам бошки поотрываю!

— Видали? — я засунула ключи в карман. — Еще угрожает!

Совместными усилиями мы завернули старуху в одеяло как младенца и засунули ей в рот край рушника, которым был накрыт поднос.

— Отдыхай, бабуля, — я поправила под ее головой подушку. — Вздремни маленько, пока хозяева твои не явятся.

Мы вышли из комнаты и уже за дверью изучили деревянные плашки на ключах.

— Кладовая… сундук с каменьями, сундук с серебром и златом, сундук с исподним… — читала я, с трудом различая мелкие буквы. — Как она одним глазом все это видит?! Комната с травами и кореньями… Колдовская комната с заговоренными вещами… Вот!

— Главное чтобы на Дормидонта не нарваться! — Танька посмотрела по сторонам. — Или еще на кого!

— Как мы найдем комнату волшебную? — растерянно спросила Марьяна. — На ней ведь не написано!

— Сколько вас учить нужно?! — Зинка замахала руками и прошептала: — Колдуй баба, колдуй дед, покажи к двери нам след!

Перед нами появилась сначала одна стрелочка на полу, потом вторая, третья и Зина радостно побежала за ними. Недолго думая мы помчались следом, подметая полы длинными шубами.

Дверца была спрятана за ковром, и я еще несколько минут не могла открыть ее, потому что от волнения не попадала ключом в замочную скважину. Но все-таки мне удалось справиться, и мы ввалились в… огромный зал, заставленный всяким барахлом.

— Ого… — ахнула Танька. — Да тут добра столько…

— Девочки, к украшениям нужно! — Марьяна показала на стол, заставленный шкатулками. — Ищите перстенек! Только ничего брать не вздумайте! Ясно?

— Ясно! — ответили мы с Зиной, а Танька молчала, делая вид, что рассматривает древнюю прялку.