– Замечательно. Я подъеду.

– Жду. До встречи.

– До свидания, – сказала Ира и тут же поняла, что разговаривает уже только сама с собой.

До 14:30 завтра оставался ещё целый вечер и целое утро. Можно расслабиться. Утонув в подушках дивана, Ира томно пролистала Контакты мобильника и выбрала «Женечка».

– Здравствуй, Женечка!

– Палладина! Очень рад тебя слышать!

– А как насчёт увидеть?

– Да неужели?! – воскликнул Женечка, будто свершилось нечто долгожданное.

– Истинно! У меня завтра в 14:30 встреча в центре, а до этого я совершенно свободна. Правда, придётся ещё заехать домой, чтобы привести себя в порядок.

– Ира, – прошелестела укоризненная интонация, – неужели ты сомневаешься, что после меня будешь в полном порядке?

– Ну-у…

– Собирайся. А я вызову тебе такси.

Элегантно, изысканно, роскошно, тонко, экстравагантно, стильно, изумительно, безупречно. Эти эпитеты имели прямое и непосредственное отношение к Женечке и ко всему, что его окружало.

Познакомилась с ним Ира давно, ещё тогда, когда работала у Барсавина в офисе. Женечке понадобились визитки. Заказ оказался непростым. Визитки требовались на японском языке.

Ире пришлось тщательно вырисовывать каждый иероглиф. Женечка сидел рядом, источая тонкое изысканное благоухание, и объяснял ей смысл каждой линии и закорючки экзотической письменности.

Занимался он художественными переводами литературы всех областей гуманитарных знаний, отдавая предпочтение философии, филологии, эзотерике и оккультизму. На вопрос, сколько он знает языков, ответ звучал туманный: «Достаточно». Кроме переводов, Женечка издавал и свои авторские труды в тех же областях.

За время их бдения над «японской» визиткой они прониклись друг к другу тёплыми дружескими чувствами. Женечка стал постоянным клиентом Иры, а она – его личным дизайнером и художником.

Работы он подбрасывал немало. Визитки на всех мыслимых и немыслимых языках, иллюстрации ко всевозможным статьям и очеркам в различных мировых изданиях. Приходилось ей заниматься и оформлением написанных им книг, а также и книг им переведённых.

Женечка фактически являлся гражданином Мира, но постоянно жить предпочитал в Сочи. В этом благодатном во всех отношениях и девственном во многих сферах крае, он спокойно работал, наслаждался жизнью и прикалывался, как хотел.

А вот к Ире он относился очень серьёзно. Они были настоящими друзьями. Без напряга. Могли довольно часто встречаться, а потом месяцами даже не созваниваться. Как-то они где-то с полгода прожили вместе в его квартире, сидя на его диване каждый со своим ноутбуком. В тот год Ирин Лёша по обмену учился в Великобритании.

Когда Женечка не загружал её работой, Ира вспоминала о нём, если ей хотелось по-настоящему расслабиться.

Она не отдавала себе отчёта, что месяцами вообще не помнит о его существовании, а когда вспоминает, то сразу звонит и после второго гудка Женечка всегда берёт трубку, и телефон не бывает никогда занят, или выключен, или вне зоны действия.

Её никогда не удивляло, что Женечка, активно разъезжающий по Миру, в то время, когда она о нём вспоминает, всегда оказывается в Сочи и даже будто ждёт её звонка.

Обо всём об этом она никогда не задумывалась. Она этого просто не замечала.

Как и всегда Женечка встретил её у подъезда. Расплатившись с водителем, он помог Ире выйти из машины и, нежно взяв за руку, повёл к себе.

Ира никогда не заходила к нему на кухню. Это находилось под негласным запретом. Гостиная, спальня, даже кабинет и библиотека – пожалуйста, а вот кухня – ни в коем случае.

Вообще, организацией Женечкиного быта, по его словам, ведала Анастасия Максимовна – домработница. Однако Ира её никогда не видела.

Но Анастасия Максимовна – это будни. В особых случаях хозяин всегда готовил сам. И равных ему не было.

Ира сидела на роскошном диване в изысканно, тонко, едва ощутимо благоухающей гостиной, наполненной негромкими звуками джаза.

Женечка появился с плотно уставленным подносом. Он сервировал стол и сел рядом с Ирой, глядя в её глаза с лёгкой загадочной улыбкой Джоконды.

– Рассказывай, – мягко, таинственно, и в то же время жёстко и настойчиво произнёс он.

Ира почувствовала, что испугалась.

– Что?

– Ира, с тобой что-то случилось. – Он мягко положил руку на её плечо. Интонация была утвердительной.

– Жень, неужели ты думаешь, что я приехала поплакаться тебе в жилетку?

– Нет. Я так не думаю. Ты позвонила мне, когда сумела абстрагироваться от того, что случилось.

– И откуда ты всё знаешь? – попыталась отшутиться Ира.

– Я тебя чувствую.