— Стрельба на границе! Стреляют…

Тут уж шуточки в сторону. «Застава, в ружьё!» — орет дежурный. Хорошо, что одетые все были, — вскорости собрались. Высыпали на берег. Где, что? Понять невозможно. Вроде войны нет. Отлегло у бойцов. Один наряд из двух человек стоит и несколько взволнованно объясняет обстановку. Старший говорит:

— Вышли мы на лед, а там следы свежие на снегу ведут прямо на сопредельную территорию.

Всё сразу понятно стало: нехорошее событие — нарушитель от нас ушел, а мы прозевали. Спрашиваем нервно:

— А стрелял-то кто и зачем?

Старший отвечает:

— Так я и стрелял в воздух, чтобы тревогу объявить.

Потом мы узнали, что старший от нервного возбуждения ракетницей не сумел воспользоваться — опыта не хватило. Неспециалистом он был по пограничным делам — служба его на радиостанции проходила.

А сейчас нечего рассуждать — нарушителя изловить требуется. Рванул сержант с младшим по следу. Реку след пересек, загогулину сделал и метрах в ста от первого места в село возвратился, а там уж и затерялся в сельских тропках и дорожках. Хотели было с собакой пройтись, да мороз сильный — жалко животину, да она по холоду такому вряд ли сработала бы. Потом начальство расследовало: какая это зараза бдительность нашу проверяла? Профилактику с этой заразой провели, и дело тем и закончилось.

А про тот случай с якобы вооруженным вторжением тайна быстро раскрылась: наряд из пяти человек притворился нарушителями и так «шутил» над всеми, кто в этот вечер служил вдоль села. Опытные ребята их шутку быстро распознали, а последний наряд шутки не понял — и произошло великое благо: не стрельнули в них свои же.

Служба шла своим чередом. Поймали нарушителя — неожиданно высокого роста оказался. Понаслышке знали мы, что у них на той стороне все низенькие и похожи друг на друга, а тут гигант какой-то попался. Посадили его в курилке и охрану приставили.

В те времена было такое правило: передавать нарушителей назад — туда, откуда пришли, — и этого гиганта готовили отправить, ждали из города оказию пограничную. А пока повели его в столовку покормить — не держать же голодным нарушителя! Он рис съел — похоже, знакомая ему еда оказалась, — а пограничную порцию масла не тронул. Удивились мы, наблюдающие: у нас бы масло нетронутым не осталось!

* * *

А здесь он пытался рифмовать для администратора. Хотелось что-нибудь душевное, лирическое и красивое. Но рифма не шла — мешали впечатления от встречи с Сократом. Он зажег настольную лампу, положил чистый лист на стол и неровным, плохо разбираемым почерком написал:

«Философ, что ты скажешь мне?

Такое, что еще не знаю.

Я здесь в покорной тишине

Былые рифмы забываю.

Мне сразу всё не говори —

Мне много не понять вначале.

Как будто карты до игры

Еще не ведают печали…»

Он прочел текст несколько раз и сам себе сказал:

— Какой-то сплошной депресняк. — Скомкал бумагу и бросил в урну под стол. Там таких комков с осени накопилось немало. Он набрал номер тети и прислонил трубку к уху. Через несколько секунд молодой женский голос произнес:

— Алё, я вас слушаю.

— Алё, — ответил он и спросил: — Вы знаете Сократа?

Трубка молчала. Он снова повторил вопрос:

— Вы слышите меня? Вы знаете Сократа?

Тот же голос спросил:

— Это вы, рифмовщик?

— Да, это я, — ответил он. — Вы меня узнали. Вы меня еще помните?

— Да, — ответила она и тут же спросила: — А при чём здесь Сократ?

— Сократ здесь ни при чём, — ответил он. — Вам еще нужны женские стихи?

— Нет, — ответила она.

— Да, теперь стихи нужны только под заказ, — согласился он.

— Вам скучно? — спросила она.

— Да, — сознался он и спросил: — А вам?

Она не сразу ответила:

— Иногда бывает.

— Как сейчас? — снова спросил он.

— Да, — ответила она.

— У нас получается скучный разговор. Может быть, мы найдем какую-нибудь тему? — предложил он.

— Расскажите о себе, — сказала она.

— А что рассказывать? Всё примитивно просто. Родился. Учился. Был тем-то и там-то. Теперь вот рифмую. А как у вас?

— Почти так же, только в конце — «не рифмую».

— Да… — задумался он. — А зачем вам были нужны женские стихи?

— Это для мамы, — ответила она.

— Ваша мама любит женские стихи? — спросил он.

— Любила, — ответила она.

— А вы? — спросил он.

— Я не люблю, — услышал он в ответ.

— А мужские?

— Мужские? — повторила она вопрос. — Мужские я слушаю и читаю, но не часто.

— Хотите, я вам что-нибудь прочту? — предложил он.

— Прочтите, — согласилась она.

Он суетливо вытащил урну и, боясь затянуть паузу, быстро разглаживал бумажные комки.