Он положил пакет с лицензией во внутренний карман длинного пальто и двинулся в свое любимое зимнее кафе, где не был с прошлой весны.

Он сразу заметил ее — она сидела одна за дальним столиком у окна. Это была та самая незнакомка в черном. Она кого-то ждала, поглядывая на входящих посетителей. Ему показалось (скорее, он почувствовал), что эта молодая женщина чем-то напоминает ему ту, ныне такую далекую, пограничную любовь. Он замешкался у входа, не решаясь сразу направиться к ней, и несколько секунд просто стоял и смотрел в ее сторону, пока она не узнала его и не удивилась неожиданной встрече. Он улыбнулся ей в ответ и, подойдя к ее столику, спросил:

— Не помешаю?

Она, как бы оправдываясь, что не сразу узнала его, ответила:

— Ах, это вы, — и немного смущаясь, добавила: — Да, конечно, присаживайтесь.

Он заказал себе чашечку кофе. Она отказалась от предложения что-то заказать себе.

— Вы кого-то ждете? — спросил он.

— Да, — ответила она и, стараясь поддержать разговор, спросила: — Рифмуете?

— Да, помаленьку. Хотите, почитаю?

Она замялась — видимо, не зная, что ответить.

— А вот и он, — сказала она, улыбаясь кому-то сзади.

— Вы, я вижу, отдыхаете, — раздался бодрый мужской голос. — Сегодня морозно. Такая погода нас должна радовать. Не правда ли?

Молодой человек поцеловал ее в щеку и уверенно разместился за столом между ними.

— Это мой друг, — сказала она, указывая на молодого человека. — А это мой знакомый рифмовщик.

Он кивнул головой «мойдругу».

— Рифмовщик — шлифовщик. Хорошая рифма, — включился в беседу «мойдруг». — Шлифуете слова и мысли. Вот если бы были рифмователем, тогда можно было бы зарифмовать с обывателем.

«Мойдруг» искренне улыбнулся, довольный своей шуткой. Она решила прервать «мойдруга» и предложила:

— Может быть, прочтете что-нибудь?

Он отпил пару глотков кофе и прочел:

— Мне когда-то станет грустно

Оттого, что в доме пусто.

Может, оттого, что осень,

Может, оттого, что бросил.

Я рыдать совсем не стану,

Чтобы не тревожить маму.

Ей судьбой досталась дочка —

Вот такая заморочка.

— О! Вы пишете от женского лица, — удивился «мой-друг». — Наверное, в прошлой жизни вы были женщиной. Знаете, есть такая теория превращения…

Она снова перебила «мойдруга» и попросила:

— А можно еще что-нибудь?

— Можно, — покорно согласился он и без выражения прочел:

Свеча у зеркала горела,

И пламя в сумраке играло.

А я куда-то вдаль смотрела,

Что там, вдали? Еще не знала.

Придет ли он, меня заметив.

Я ожиданием полна.

Быть может, зеркало ответит —

Я жду, я жду, я здесь одна.

Я чувствую, что счастье близко,

Вот-вот наступит час чудес.

И всё, что было раньше низко,

Высоким станет до небес.

Я вся дрожу, но страх проходит,

И рок мой где-то рядом бродит.

Что принесет мне? Не понять,

И я опять бегу гадать.

— Вы точно когда-то были женщиной, — уверенно заметил «мойдруг». — Или…

— Или, — прервал он «мойдруга» и прочел:

Если вам не повезло —

Вы проснулись рано,

Вашу лошадь понесло

Иль открылась рана, —

Горевать не стоит вам:

У других похуже:

У кого-то нету дам,

Кто-то сядет в лужу.

Кто-то смертную тоску

Заведет в квартире,

Кто-то в гроб себе доску

Подберет пошире.

Наслаждайтесь каждым днем,

Прогоните скуку

И не будьте старым пнем —

Вот и вся наука!

— Так вы можете и так — значит, вы…

Она не дала «мойдругу» развить свою мысль — встала и решительно произнесла: