– Глен...
– начала Джейми и, на миг зажмурившись, перевала дыхание, - я буду рада пойти с вами.

Она открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть его улыбку. И эта улыбка сказала ей, что она поступила единственно верно.

– Я зайду за вами в пятницу в половине седьмого.

– Хорошо, - прошептала Джейми, уже начиная ломать голову над подходящим нарядом.

8

– Милая моя, - произнесла мисс Кэррингтон-Блум, разглядывая Джейми поверх очков, - у вас чудесное платье.

– Как думаете, оно не слишком смелое?
– волнуясь, спросила Джейми. Это платье она сшила пару лет назад, поддавшись необъяснимому порыву. Она скопировала модель, увиденную по телевизору во время церемонии вручения "Грэмми", но так ни разу и не надела его.

Платье не было ни вульгарным, ни чересчур откровенным. Покрой его отличался простотой и элегантностью: открытые плечи, узкий корсаж и длинная юбка, красиво облегающая бедра и расширяющаяся у колен. Но главной изюминкой был цвет. Джейми удалось найти ткань того же пламенного оттенка, что и ее волосы. Одетая в это платье, она казалась себе сгустком живого огня, обжигающего, как страсть, и трепещущего при каждом движении, словно свеча на ветру.

Трудясь над платьем, она с удовольствием предвкушала миг, когда наденет его. Но когда платье было готово, ей вдруг показалось, что оно слишком вызывающе для работающей женщины, матери двоих детей, и Джейми со вздохом повесила его в самый дальний угол шкафа.

Почему же сегодня вечером она решила надеть именно его?

А потому что не желала, чтобы Глен относился к ней как к младшей сестренке, пусть даже она и согласилась пойти с ним в театр из одних только альтруистических побуждений. Если этому бойскауту нужно переводить старушек через улицу, пускай обращается к мисс Кэррингтон-Блум.

В своем огненном платье она чувствовала себя привлекательной и взрослой. Не просто заботливой мамочкой, играющей с детьми в куличики. Женщиной с большой буквы.

– Так вы считаете, это не слишком смело? спросила Джейми снова. Если ее наряд выглядит вызывающе, Глен окажется первым, кто заметит это. И как ей вести себя, если вызов будет принят?

– По-моему, как раз то, что нужно, - ответила мисс Кэррингтон-Блум.
– У меня тоже было похожее, только ярко-синего цвета. Я надевала его, когда собиралась на танцы с Джорджи.

– Джорджи?

– Джорджи был моим женихом. И стал бы мужем, если бы не война. Он был лучшим из людей, которых я когда-либо знала, а это немало, поверь мне, милочка! Он был летчиком и погиб совсем молодым при испытании нового самолета.

– Простите. Мне очень жаль.

– Тебе не за что извиняться. Это случилось давно. Конечно, я очень любила Джорджи. После его смерти так и не вышла замуж. Но знаешь, что я говорю себе каждый раз, когда мне кажется, что жизнь обошлась со мной несправедливо? "Пенни, дорогая, не забывай: ты была абсолютно счастлива каждый день на протяжении двух лет. Многим не досталось и этого".
– Мисс Кэррингтон-Блум вздохнула.
– Но тебе повезет больше. Ты еще узнаешь счастье супружеской любви. Счастье делить беды и радости с любимым человеком до конца своих дней. Как много я бы отдала за это!

– Почему бы тогда вам самой не выйти замуж?

– Боюсь, в моем возрасте уже поздно думать о таком. Хотя Ленни Брейзил и вбил себе в голову, что это не так.

– Думаю, он прав, - мягко заметила Джейми. Ей очень понравилась мысль, что кто-то сватается к мисс Кэррингтон-Блум.
– К тому же мистер Брейзил весьма достойный человек и завидный жених.

– Ну да, ну да, - задумчиво покивала головой старая леди.

– И все-таки этот цвет очень яркий.
– Джейми продолжала разглядывать себя в зеркале. Меня могут не правильно понять.

– Тут и понимать нечего, - отрезала мисс Кэррингтон-Блум.
– А если тебя что-то смущает, значит, тебе нужно сменить образ жизни.

Например, уйти в монастырь.

Джейми рассмеялась.

– Не думаю, что Уинни и Тэма приняли бы там с радостью.

– Мистеру Джордану будет приятно видеть тебя в этом платье, продолжала мисс Кэррингтон-Блум.
– Вот уж действительно достойный человек, сразу видно, что не из тех, кто бегает за каждой юбкой.

– Откуда вы знаете, что я иду с мистером Джорданом?

– Я еще не настолько ослепла, дитя мое, чтобы не видеть, какие между вами проскакивают искры.

– Проскакивают искры?
– Джейми тихонько ахнула.
– Неужели это так заметно?

– Я всегда гордилась своей проницательностью. Хотя Ленни не одобряет, как он говорит, моего стремления совать нос в чужие дела.

– Почему вы думаете, что мистер Джордан... ммм.., не ловелас?

Джейми очень хотелось, чтобы кто-нибудь убедил ее в этом. Меньше всего ей улыбалось снова иметь дело с большим любителем женского пола.