Боль от осознания произошедшего ударила его не хуже пудового кулака; чистая и незамутненная, расплываясь в центре груди, она грозила разорвать ту на части. И все же, где-то внутри этой агонии маленький детеныш, когда-то проползший по камням пещеры Эргара в поисках воды, как и прежде — издал короткий, но грозный рык. Рык, полный решимости проложить новый путь и начать новую жизнь, даже когда заветные воспоминаний о доме растворились в тумане ушедших дней.

Ардан знал, что даже если дом и стал лишь одним из воспоминаний — он их не потеряет, а сохранит внутри себя вечными угольками, способными согреть даже в самые темные ночи. И с этими мыслями он резко дернул головой и смело встретил взгляд Давоса.

Тот не успел отвернуться и теперь не мог сделать вид, что произошедшее лишь случайность.

— Чего тебе? — проскрипел он зубами.

— Мне? — Ардан ткнул себя пальцем в грудь. — Ничего. Это ты уже месяц на меня волком смотришь.

При упоминании волков Глеб скривился и сжал поводья. Благодаря обмолвке Цасары Ардан знал, что так и будет.

— Отвали, — коротко бросил Давос.

Ардан может и хотел бы последовать этому призыву, но что-то ему подсказывало — если он так сейчас поступит, то в будущем ничего хорошего ему не светит. Полностью отдавая себе отчет в том, что имперский маг, тем более владеющий тремя звездами, это далеко не каменный тролль, Арди, все же, шагнул вперед.

Тут же дюжина пар глаз обратилась в его сторону. Цасара уже открыла было рот, но Йонатан покачал головой.

— У тебя мои книги и посох, — твердо произнес Ардан.

— И?

— Отдай.

Глеб фыркнул, после чего посмотрел на своего начальника. Йонатан только пожал плечами.

— Мы договорились, что они пока будут у меня, парень, — голос Давоса звучал надменно, но в то же время его взгляд жадно пожирал браслет на руке Арди. — Так что повторяю в последний раз — отвали.

— Мы договаривались, что это только на первое время, — стоял на своем Арди.

Их взгляды пересеклись, но Глеб не дрогнул. Даже когда Ардан, по привычке споров с ковбоями, чуть обнажил клыки и расправил плечи.

— И чего это сейчас было? — едва было не засмеялся Давос. — Парень, ты серьезно думаешь, что сможешь меня напугать? Я за свою жизнь надирал задницы таким тварям, что услышишь — обмочишься. И ты, извини, даже в очередь на попадание в их список не входишь.

Ардан это прекрасно понимал — все же, перед ним представитель второй канцелярии. Но…

— Отдай, — повторил он.

— Еще раз — мы договор…

— Месяц прошел, — перебил Ардан и подошел к лошади — немолодой серой кобыле, на которой сидел Глеб.

— Время — понятие растяжимое, — пожал плечами всадник. — Отдам, как приедем в Метрополию.

Арди сузил глаза. Как и прежде — на ручье перед мордами пяти волков или в ущелье, где он оказался один на один с троллем, Ардан понимал, что встретил кого-то, кто ему не по клыкам. И если безукоснительно следовать учению Эргара, то он должен был отступить. Подготовиться. И лишь затем напасть. Но в этом правиле имелись исключения, и учитель наставлял, что Арди сам поймет, когда стоит нарушить закон о том, что нельзя нападать на того, кто тебя сильнее.

Может Ардан и ошибался. Может оно того не стоило. Но эти посох и книга являлись частью его памяти о доме. Частью того, что связывало его с матерью, отцом, дедушкой и братом. И он не мог позволить, чтобы кто-то чужой распоряжался его светом.

— Третий раз повторю, и ты третий раз услышишь, — теперь цедил уже Ардан. — отдай. Это мое.

— Третий раз? Это меня должно как-то убедить? Сказал же — отвали, пока я тебе более доходчиво не объяснил.

Одна только Цасара, услышав сказанное, выругалась и встряхнула полы плаща так, чтобы руки могли легко дотянуться до рукоятей револьвера и сабли.

Ардан положил ладонь на шею кобылы и коротко произнес на языке зверей:

— Сбрось его.

В отличии от коня Ардана, которого Йонатан привел накануне, все остальные ездовые изначально принадлежали своим ездокам. И если бы между кобылой и Глебом установилась бы связь куда более крепкая, чем просто владелец-животное, то трюк бы не получился. Кобыла просто отказалась бы причинять вред своему другу. Но животное не испытывало ни малейшей симпатии к всаднику.

Раздалось дикое ржание, кобыла поднялась на дыбы и дернулась из стороны в сторону. Глеб, явно не ожидавший подобного, вылетел из седла и, едва не запутавшись в стременах, под всеобщий гогот кубарем свалился на землю.

Ардан же, перешагнув через приходящего в себя мага, подошел к лошади, потрепал ту за гриву, после чего начал уже отвязывать от седла сумку с книгами, как инстинкты заставили его пригнуться. Полностью удара избежать не получилось, но чужой посох, вместо того чтобы врезать железным навершием в висок, лишь содрал лоскут кожи с головы и, расцарапав цибус, отлетел от седла.

Арди отскочил в сторону и, одним ловким движением выхватив нож, низко зарычал.

— Сраное животное, — сплюнул Глеб и взмахнул посохом. Отлитый из железа, почти два метра длиной, он был украшен навершием в виде когтистой лапы, сжимавшей мутный Лей-кристалл. — Думаю начальство не сильно расстроится, если мы привезем тебя без глаз и ушей.