— Я вспомнил, Римас, вспомнил! В тот день я менял на окне разваливающуюся оконную раму. Подходящую раму нашёл в сарае нашего дома. А вот кроме молотка ничего не прихватил. Когда увидел, что изрядно поцарапал кольцо, снял его и подвесил на нитку. И забыл… Как же я рад, что ты нашёл его.

— Знаешь, Римас, ты мне больше чем друг и больше чем брат, — обнял его Нил. Я никогда это не забуду.

— Да ладно тебе, Нил. Держись, дружище. Тебе есть для кого жить, — кивнул Римас в сторону обнявшихся Ивана и Маши.

— Давайте лучше продолжим повестку дня.

— Пап, можно мы отчитаемся с Микой, — попросил Гриша. Всё прошло даже лучше, чем мы ожидали. Мика был великолепен! Честно говоря, я не сразу понял, как он развёл Неделина на такие откровения, что нам и не снились.

— Да, пап, — подтвердил слова брата Мика. Мы добыли уникальное признание Неделина о том, что он бывший агент Штази, а ныне «агент Феликс» контрразведки Германии.

— Чтооо! — воскликнул Римас. Вот это поворот судьбы! — Мика, как тебе удалось разговорить его?

— Сам толком не понял. Второй раз в жизни попробовал применить нечто похожее на гипноз. И вот получилось. Пап, я видео у нас дома запишу, а ты потом перешлёшь Громову.

— У нас тоже всё получилось. В это трудно поверить, но кроме материалов из князевской папки, мы нашли… Та-дам! Нашли место, где спрятан этот чёртов… гримуар, — радостно сообщил Саша.

— Не может быть! Нифигасе! — воскликнул Мика. Это же сенсация! Как вам удалось?

— Если бы вы только это видели! Зрелище, конечно, не для слабонервных, — начал взахлёб рассказывать Саша. По-моему, наш Ванька — это новый Вольф Мессинг! Не меньше. Меня до сих пор дрожь пробивает.

— Вань, ты попробовал применить гипноз? — спросил Мика.

— Судя по Сашкиной реакции, да. Сам не ожидал. Но вроде получилось, — сказал Иван и почувствовал, как тесно прижалась к нему Маша.

— Вроде получилось?! Ни фига себе! — возмущенно всплеснул руками Сашка. Да всё происходило словно в time-lapse! /замедленная съемка/. Энергетика у Ваньки такая мощная, что даже я был готов признаться во всех грехах, включая те, которых не совершал, но… подумывал, — хитро усмехнулся он. Жесть!

Римас смотрел на Ивана и понимал: то, что сделал этот парень, находится за гранью реальности.

— Дед, ты прости меня за то, что заставил тебя вновь пережить эти страшные события, — тихо сказал Иван. Я просто хотел, чтобы в твоей памяти не оставалось чёрных дыр.

— Да нет, Ванечка, ты подарил мне несколько минут счастья, когда я мог видеть мою Лиз хоть и плачущей, но живой. Эти дикие 5 лет… Как я мог так законсервировать свой мозг и не вспомнить о Лизе, о тебе? Почему я пошёл на эту заимку, а не домой?

— Дед, ты не виноват. В тебя вкалывали каждый день какие-то препараты. Они вместо стимуляции памяти отключали её.

Скажи, а бабушка знала об этой заимке и о тоннеле?

— О заимке я ей рассказывал и даже приглашал её в гости. Хотел показать красоту озера неподалёку от избушки. Там нереально красивое место. Вековые сосны, валуны-богатыри… как в сказке. Но Лизонька как-то всё откладывала наш поход.

А о тоннеле она ничего не знала. Да я и сам случайно узнал о нём. Убирал как-то мусор в подвале, случайно размахнулся палкой и стукнул о стену. Звук пустоты удивил меня. Я начал простукивать стену, и очертил контуры возможного прохода. Вырезал небольшое отверстие и обомлел: бункер, переходящий в тоннель.

Я, конечно, слышал о том, что где-то неподалёку немцы строили бункер. Но я и подумать не мог, что он начинается в подвале моего дома. Ну а дальше вы знаете всё не хуже меня.

Иван с Машей и Саша не остались на обед. И Римас догадался: парни хотят подарить своим девочкам romantic evening /романтический вечер/. И теперь Женя укладывал в пакеты контейнеры с едой. А из соседнего отдела милая девушка принесла плотно завёрнутые в увлажненную бумагу цветы.

— Только бы Саша не торопился и не принимал мимолетное влечение за любовь, — подумал Римас.

— Что-то я давно не радовал своё солнышко романтическими вечерами. Ладно, я придумаю что-нибудь необычное, когда мы останемся вдвоём. Сегодня у нас гость, да и сын в кои-то веки решил заночевать у родителей. Надо у Женьки тоже набрать всяких вкусностей для них. Ну а цветы для Верушки у меня всегда есть.

Ваня прогрел машину и только потом вернулся в кафе за Машей. Вера улыбнулась. Иван чем-то напоминал ей Римаса. Наверное, заботой и нежностью.

Едва они сели в машину, как Иван обхватил ладонями лицо жены и, притянув к себе, с жадностью впился губами в ее губы.