Пока летели, Маша рассказала одну из легенд о необычном названии деревни Montresor/«Мое сокровище»/. Здесь у ее отца, барона Александра де Лурье, было небольшое родовое поместье.

Однажды во время охоты молодой король Гонтран уснул у ручья, неподалеку от пещеры. Его оруженосец не спал. Он мечтал жениться на принцессе. Но был беден.

Вдруг он заметил ящерку, которая юркнула в расщелину пещеры, а когда выбежала оттуда, то ее чешуя оказалась осыпанной золотым порошком.

Оруженосец удивился и разбудил короля, рассказав о ящерке, осыпанной золотым порошком.

Они нашли вход в пещеру. Извилистые ходы привели их к золотой горе, скрытой глубоко под землей.

И тогда король Гонтран построил замок на горе сокровищ, а верного оруженосца назначил сеньором. Счастливый оруженосец смог жениться на принцессе. А само место получило название Монтрезор.

— Там очень красиво, — сказала Маша. Во всяком случае было красиво. И наш дом… Он был небольшой, но уютный. В саду было несколько беседок и много цветов. Мама любила цветы. А за высоким забором и стеной, оставшейся от замка, выращивали овощи. Земля была плодородной.

Маша замолчала. Старалась не расплакаться от нахлынувших воспоминаний. Иван, почувствовав ее состояние, обнял за талию и время от времени касался губами щеки, ушка, губ, шепча нежные слова и успокаивая ее.

Леон встретил их и они, получив багаж, через два с половиной часа подъехали к поместью барона Лурье. Маша поняла, что не сможет остаться ночевать в доме. Переговорив с Ваней и Гришей, попросила Леона отвезти их в деревенскую гостиницу.

Встреча с нотариусом назначена на 15:00. Они успели разместиться и пообедать.

Пожилая хозяйка гостиницы мадам Элен Борель узнала Мари-Анн, обняла ее и расплакалась. А Маше было непривычно слышать свое имя, ставшее таким далеким.

Мадам Борель предоставила им два лучших номера и спросила, что бы они хотели на ужин.

Маша предложила мужчинам попробовать местный рататуй из тушеного перца, кабачка и баклажана и кок-а-вин — цыплят в красном вине.

Договор еще раз был зачитан, и Маша подписала его. А далее месье Анри Дюбуа предложил поговорить о планах на будущее. Его интересовало, что предпримет Мари-Анн со свалившимся на нее мизерным богатством.

Он специально так и сказал, чтобы она поняла: ловить здесь нечего. Предложу ей небольшую сумму и, так и быть, заплачу за нее налог.

Это словечко с «мизерным богатством» резануло остро. Что он хотел этим сказать? Истинную стоимость элементарно можно выяснить, пригласив оценщиков. Иван сдержал себя с трудом, чтобы не высказать свое возмущение. Он почувствовал волну гнева, охватившего Машу после этих слов. Похоже, что и Гришу тоже. Все трое понимали, что нотариус о чем-то недоговаривает и темнит.

Видит Бог, месье Дюбуа растерялся, когда после того, как супруг Мари-Анн оплатил пошлину и дополнительную работу нотариуса, она, очаровательно улыбнувшись, поблагодарила и сказала, что перед отъездом постарается заглянуть.

Чтобы немного развеяться, они решили пройтись по деревне. Конечно, за 14 лет здесь многое изменилось, но не в лучшую сторону. Разбитый асфальт, обшарпанные кое-где фасады домов, разрушенный замок. За 14 лет он совсем обветшал. Но самое главное — это лица людей: угрюмые, под стать серому безликому дню.

И только в центре деревни, где были сосредоточены пекарни, кафе, гостиницы и магазины, был настоящий Монтрезор.

Гриша в одной из пекарен поинтересовался, насколько велик налог на прибыль. Молодой пекарь охотно ответил, что эта пекарня перешла к нему по наследству 3 года назад. Сейчас он платит 15%.

Однако, не так давно местные органы власти получили право дополнительно вводить на своей территории местные налоги и сборы. И теперь он платит: налог на уборку территорий, земельный налог, налог на жилье, сборы на установку электроосвещения. Кроме того, социальные взносы за своего работника и ежемесячные обязательные отчисления в фонды медицинского, пенсионного и социального страхования. В итоге набегает до 45%.

— Но я утешаю себя тем, что у многих дела обстоят намного хуже, — рассмеялся он.

— Сейчас поговаривают, что будет продаваться поместье барона де Лурье. Мой брат Леон очень уважал самого барона и его семью. Следил за поместьем на совесть. Платил налоги и собирал деньги в надежде, что сможет выкупить его. Конечно же, его отхватит этот прохвост нотариус.

Вот теперь все стало на свои места. Иван для себя понял: надо продавать все. Но решать это Маше.

Вечером после ужина они обсудили итоги дня. Разговаривали тихо, на немецком, включив телевизор. Гриша позвонил родителям и, повесив трубку, вдруг с криком Ура! бросился обнимать Ивана и Машу.