Хелена протянула руку сквозь прутья, дотронулась до грудки голубя, и податливая птица блаженно закурлыкала. Пальцы осторожно поглаживали гладкие, будто шёлковые пёрышки. Голубь расслабился, нахохлившись, присел на ветке и спокойно позволял коротко проходить кончиками пальцев по спинке и крылышкам.

Но тут воздух дрогнул. Дрогнули железные прутья клетки, лязгнули соединения и жерди — и птица, испуганно вскрикнув, улетела.

Хелена посмотрела на Одина через плечо и улыбнулась.

— Представляю, как вы перемещались по всему замку, чтобы найти меня.

— Не так много мест, где ты можешь быть.

Хелена закатила глаза и скрестила руки на груди. Он всё портил и, наверно, даже не понимал этого.

— Ты довольна? — спросил Один, подходя ближе.

Она посмотрела на него исподлобья и ответила нехотя, со вздохом.

— Скорее да. Спасибо.

— Скорее? Тебя что-то беспокоит?

Хелена ответила не сразу: отошла от клетки и села на скамью у небольшого мраморного фонтанчика. Каменные рыбы с переливающейся чешуёй выпускали изо ртов тонкие струйки воды.

— На неё, — тихо начала Хелена, — страшно смотреть. Она вроде бы ведёт себя как обычно, а у меня… — она запнулась и нервно переплела пальцы. — А у меня внутри всё холодеет. Я просто… Мне кажется…

Говорить больше она не смогла. Свет стал слишком ярким, цвета запестрели так, что хотелось зажмуриться. И сбежать.

Но тут на лицо легла тень.

— Что ты видишь? — осторожно и тихо, будто их могли подслушать, поинтересовался Один. — Тени, сущности?

— Что? — Хелена подняла на него взгляд. Он возвышался над ней, стоя против солнца. Свет разлился по его волосам, зажигая их ярким пламенем, но лицо оставалось в тени. — Откуда вы?..

Его губы дрогнули в ухмылке.

— Я много про тебя знаю. Меня интересует далеко не один Ариес Роуэл, Хелена. Так что это? Страх смерти? Чувство вины?

— Это…

Хелена выдохнула едва слышно, глядя на беспокойную воду фонтана, и снова в ней чудились отблески глаз чудищ, которые преследовали её по ночам, в темноте, в чужих лицах. Их кривые отражения складывались из теней, бликов — и тут же расплывались.

Задрожали руки. В груди скрутился огромный тяжёлый узел. Она зажмурилась — и вскочила. Ничего не говоря, развернулась и пошла прочь.

— Сущности не приходят просто так, Хелена! — крикнул вслед Один. — Пойми, откуда они, и тебе же станет проще!

Хелена сжала кулаки и на секунду захотела обернуться, что-то сказать — но даже не остановилась.

Один больше не появлялся, но слова его остались. Плотно засели в голове и крутились, крутились. Хелена вспоминала о них каждый раз, заглядывая к матери в гостиную, будто невзначай проходя мимо раскрытых дверей.

С обеда и до вечера дамы развлекали её величество. Они хотели выйти в сад, но передумали и ограничились балконом, на который вынесли дополнительные скамейки. Медленно летали подносы, слуги по первому же капризу обновляли чай, приносили новые фрукты и закуски, а вечером все хвалили капустный пирог.

Гостиную заливало ползущее к горизонту солнце, и несколько раз слышались восхищённые вздохи: «Какая красота! Замок будто светится». Хелена, ловя эти восторги, с удовольствием улыбалась. Она сидела на обитом мягком подоконнике в конце коридора; окно выходило туда же, куда и балкон, и можно было видеть гуляющих по нему людей. И, конечно, весь замок. Его белоснежные стены на самом деле светились, впитывая свет — и тут же отдавая его.

Хелене хотелось чувствовать тепло и энергию, что вбирали они от солнца. Хотелось понимать всё, что происходит внутри, и снаружи, и в самом сердце замка. Она читала, что любой правитель воспринимает свою крепость иначе. Та подпитывает его, у них особая связь… Отец должен был это чувствовать.

Хелена скользнула пальцами по стеклу, оставляя горячий след, и вдруг посмотрела прямо на солнце. Глаза обожгло, но она не смогла отвести взгляд. И чем дольше смотрела, тем темнее становилось небо вокруг огромного сияющего шара. И то была не настоящая тьма, не естественная…

Жуткую иллюзию разрушил звук шагов. Хелена вздрогнула, моргнула — перед глазами плясали белые пятна — и, хватая ртом воздух, обернулась ровно за секунду до того, как кто-то скрылся в гостиной, где сидела мадам Арт. Прошипев что-то нечленораздельное, Хелена поспешила к дверям, чтобы увидеть, как сэр Рейверн уже здоровался с дамами и извинялся, что не вышел раньше: он работал и не знал, что в замке гости. Ему отчего-то решили не сообщать.

— А мы думали, что приглашения от вас! — переглянулись женщины; у всех на лицах появились удивлённые выражения — теперь им нужно было обсудить другие кандидатуры тех, кто мог их пригласить.

Сэр Рейверн удивился не меньше — а потом заметил Хелену.

— Ваше высочество, — подошёл он к ней, всё время косясь на подруг королевы, которые вместе с той уже обсуждали, от кого же могли прийти письма, — а не знаете ли вы случайно, чьей идей было сие торжество?

Хелена пожала плечами, а он смерил её осуждающим взглядом, всё понимая. Сэр Рейверн недолго молча простоял рядом с Хеленой в дверях, а потом решительно направился к компании. На его лице появилась сдержанная, но приятная улыбка. Он извинился, что вмешивается в разговор, но всё же ему хотелось увериться, что день прошёл хорошо. Сначала он спрашивал о каких-то мелочах: понравилась ли еда, расторопны ли были слуги, чем они занимались, пробовали ли чай, привезённый с островов. «Очень экзотический вкус, неправда ли?»