Анна побледнела и обернулась к удаляющемуся от них залу. Да, ей никто не поверит. И Филиппу бы поверили вряд ли. А теперь она сомневалась, стоит ли вообще ему что-то рассказывать, и если да — то как? Ариес всё усложнял. Но ведь был ещё один человек, который знал, который видел. Если бы она только смогла с ним поговорить!

Но для начала нужно было пережить встречу с Ариесом. Она продолжала убеждать себя, что здесь он не причинит ей вред, но с ним она не могла быть уверена. Даже сейчас, когда она не чувствовала его ауры, казалось, что кожу жжёт.

— Почему вы прячете татуировки? — спросила Анна тихо и немного сдавленно. Идти молча было слишком невыносимо.

Ариес поднял брови.

— Потому же, почему и ты. Это общество не готово к подобной моде.

Анна вздохнула. Казалось, что стены сжимаются вокруг, змеи Ариеса скользят за ними по пятам.

Они вышли в ночной сад. Горячий тяжёлый воздух, переполненный запахами цветов, забился в лёгкие. Страх прошиб вместе с липким потом.

Они спустились по лестнице, прошли по каменистым дорожкам недалеко вглубь, скрываясь от выходящих на парк окон за высокими кустами, и Ариес остановился.

— Ну что, Анна, — его голос стал резким, лишившись притворных интонаций. — Ты думала, спрячешься от меня в замке и я тебя не найду?

— Год ещё не прошёл, — глухо отозвалась Анна.

— Я рад, что ты отнеслась к этому серьёзно, — усмехнулся Ариес, — но решаю здесь я. Я дал тебе выбор: ты либо исчезаешь с моей дороги, либо умрёшь. Пока ты здесь и не очень настроена на сотрудничество.

— Вы сами сказали, что я вам не нужна как союзник.

— А ты бы стала?

— Нет.

Анна опустила глаза. По спине прокатилась дрожь. Она была в ужасе, внутри всё переворачивалось, но ни руки, ни голос не дрожали. Что бы ни последовало за её отказом, она была готова к этому, готова была сражаться, даже если это опять не закончилось бы в её пользу. Он ведь не думал, что она сдастся без боя. Он был слишком умён для этого.

— Плохой выбор, — заключил Ариес, и Анна вскинула голову, глядя ему в глаза.

Ветер налетел из ниоткуда. Белки глаз Ариеса затягивало чернотой. Он медленно шёл по кругу, не сводя с Анны взгляда. Ладонь в чёрной перчатке потянулась к воротнику пиджака. Анна следила за ним, не позволяя зайти себе за спину. Вокруг её рук зажглись искры энергии.

И тут Ариес остановился. Его взгляд, заинтересованный и подозрительный, замер выше её головы, а уголки губ поползли вверх в улыбке человека, крайне довольного тем, как всё идёт. Будто это был его план.

Но Анна не поворачивалась. Это могла быть уловка. Всё с ним могло быть уловкой.

— Доброй ночи, сэр! — воскликнул Ариес, давя рвущийся наружу смех.

— Доброй, — ответил ему низкий спокойный голос.

Анна крутанулась, и ей показалось, что камень упал с души. К ним приближался, сверкая золотыми кантами на камзоле, Один. Он выглядел так расслабленно, будто вышел на полуночную прогулку, но это было не так. Его лицо не выражало эмоций, но он поглаживал камень на перстне, а янтарный глаз его был прикован к Ариесу.

— Вам нравятся сады Пироса, господин Роуэл? — просил Один. — Или, может, общество мисс Рейс?

Анна бросила на него взгляд исподлобья.

— О да, — ничуть не смутился Ариес, — Пирос… хорош. Быстро оправился после войны.

— Потому что здесь не было того, кто бы им помешал.

Ариес изогнул бровь.

— На что вы намекаете, сэр… — он вопросительно подался вперёд.

— Один, — последовал жёсткий ответ. — И вы знаете, на что я намекаю.

Ариес удовлетворённо закивал.

— Славно, славно. Давно хотел с вами познакомиться, сэр Один. Жаль, что с вами мы явно не договоримся. А с вами, — Ариес повернулся к Анне, и взгляд его, веселящийся и заинтересованный, похолодел и стал непроницаемым, — мы друг друга поняли. У тебя всё ещё есть время. Немного.

Не прощаясь, Ариес прошёл мимо, поднялся по лестнице, прожигая воздух разрастающейся аурой. Один провожал его взглядом, пока чёрный силуэт не слился с темнотой коридора.

— Вы скажете им? — спросила Анна, и Один развернулся к ней, окидывая удивлённым настороженным взглядом. — Расскажете, кто он?

— Почему я?

— Он… убьёт…

Голос потух, глаза обожгло слезами.

— Тебя? — хмыкнул Один, но Анна мотнула головой. Если бы он убил только её…

— Моего брата. Филиппа. Может, он не брезгует детьми…

Она передёрнула плечами и уставилась в землю.

Их окружала звенящая тишина. Болезненная, гнетущая, пугающая. Он молчал долго, и от его пронизывающего взгляда становилось хуже. Один виделся ей последней надеждой сбежать от стремительно надвигающегося шторма, а штормов она не хотела. Не хотела сражений с тем, кому заведомо проиграла бы; не хотела рисковать ничьей жизнью, а это сделать бы пришлось.