Портал был открыт настолько точно, что полуразрушенный мост, выстроенный когда-то Катериной, оказался менее чем в полукилометре от этого места. Более того, они практически сразу наткнулись на следы битвы. Весь лёд вокруг и сам мост тоже были испачканы в зелёной и красной крови. Встречались даже синие пятна, но что это такое никто предположить не решился.

— Кажется, я знаю, что произошло, — сказал вдруг Олег, которого Магнус нёс по воздуху рядом с собой.

— Не томи, — попросил его тот, пытаясь настроить купол над всеми так, чтобы внутрь не задувал ледяной ветер и не попадали острые снежинки.

— Он решил утопить Примарха в эфирном озере, — высказал Чернышёв свою догадку.

— Точно! — сразу согласилась с ним Белла. — Так что осталось совсем неда…

Они замерли над тем местом, где следы крови на льду внезапно обрывались. И больше ничего не говорило о том, чтобы тут что-то произошло.

— Он внизу! — сказала Белла и жестом попросила опустить её вниз. — Марио, он внизу! Помогай же, старый дурак!

Марио не обиделся. Он вообще не заметил, что его обозвали.

Вместе с Беллой он принялся вскрывать лёд. Они с трудом делали трещину в спаянных льдах. Магнус помогал им по мере своих сил, но даже втроём это давалось им нелегко.

А потом вдруг всё, словно само разошлось.

И внизу, на глубине больше километра они вдруг увидели какое-то движение.

Создав линзу, чтобы рассмотреть происходящее внизу, они не поверили своим глазам.

На льдине, а, может быть, на эфирном обрубке собралось сразу несколько тварей. А вот под ними угадывалось человеческое тело.

— Ах! — вскрикнула Белла и закрыла рот рукой. — Они его жрут!

Шок от происходящего парализовал на какое-то время даже Магнуса.

Но затем они увидели, как хвост одной из тварей свалился с Никитиной голени. Тогда другая тварь легко подхватила хвост своей товарки и пристроила обратно.

— Нет, — сказал на это Кропоткин, морщась от боли. Он вообще попал в экспедицию, воспользовавшись общим хаосом. — Они его греют, что ли? Как лайки хозяина на морозе.

— Что? — Марио даже повернулся к Фёдору. — Эти монстры способны на такое?

— Как видишь, — ответил ему Кропоткин и оглядел остальных, озадаченно рассматривавших сгрудившихся тварей. — Кто пойдёт за Никитой? Он сам, кажется, без сознания.

— Я! Я пойду! — выбежал вперёд Штопор. — Я его спасу! Во мне нет магии аэрахов, меня они не тронут! И плюс я сильнее и прочнее, чем обычный человек. К тому же невосприимчив к магии. Как, правда, и они, — он погрустнел.

Магнус сделал так, что фамильяр смог зацепиться паутиной за выступ и спускаться отвесно вниз, как самый обычный домашний паук с потолка в постель.

И всё-таки в самом низу Штопору стало не по себе. И хоть эфирные твари не проявляли никакой агрессии по отношению к нему, он всё равно пытался провернуть операцию, как можно более аккуратно.

— Простите, извините, — говорил он, аккуратно отгибая то лапу, то хвост монстров, освобождая тем самым тело Никиты. В ответ ему неслось сдавленное ворчание, но не более того. — Здравствуйте, меня зовут Штуренкнарзофонивапер Аксипур шестнадцатый, очень приятно. Для друзей просто Штопор. Будьте так любезны, поднимите лапку. Спасибо. Премного вам благодарен. Разрешите немного передвинуть. Вот так. Не извольте беспокоиться, я — фамильяр этого парня. Спасибо. Спасибо, что не укусили. Всего доброго. Не замёрзните. До свидания!

И, когда он уже поднимался вверх, неся с собой бессознательное тело Никиты, вдруг увидел под ним какое-то странное копьё. Не то, что он добыл тут в прошлый раз. То было тёмное и с навершием только с одной стороны. А это какое-то двухстороннее.

«Да и ладно, — подумал про себя Штопор. — Никита же любит коллекционировать всякие такие игрушки. Значит, ему это важно, надо прихватить».

Он снова спустился и зацепил копьё. Заметив это, одна из тварей приоткрыла глаз.

— Мы просто здесь палочку забыли, вот, — он показал копьё, которое уже сжимал в лапе. — Не извольте беспокоиться!

Тварь покорно закрыла глаза, отпуская Штопора с Никитой и копьём восвояси.

Я снова оказался на зелёной поляне, не принадлежащей ни одному из известных мне миров. Она была между ними. Поэтому и неба над ней не было. Только белое ничто. Возможно, эфирное.

— Поздравляю! — голос шёл ниоткуда и отовсюду одновременно. Но это был уже хорошо знакомый мне голос обелиска. Тот, кстати, находился на своём месте, но на этот раз никакой трещины на нём уже не было.