Вот и дед Мороз до меня добрался, улыбнулся сам себе Бельмов и растер затекшие запястья.

– Должен быть снег. Обещали в Новогоднюю ночь в Кабуле выпадет. В горах уже прошел и укрыл вершины плотно. В Афганистане как на Северном Кавказе, снега в горах много, только моря нет. Я море люблю, а снег как-то не очень. Разрешите встать и сделать несколько приседаний и отжиманий?

– А, конечно, валяйте. На столе стоит графин с чистой водой и стакан, пейте.

– Благодарю… – Бельмов сделал несколько гимнастических упражнений. Налил граненый стакан доверху воды и выпил залпом, потом, не раздумывая, еще два полных стакана.

– Море все любят, вы правы. Ваш отец известный художник? – спросил особист.

– Известный, ну да, может, и известный, он оформитель, – рассмеялся Алексей от неожиданного вопроса.

– А вы стали офицером-десантником? Немного странно? Для чего?

– Что же здесь странного? Я был пионером, уже с двенадцати лет решил уничтожать фашистов и врагов моей социалистической Родины. Кто может противостоять фашизму, только наш воздушный десант. Вот я и пошел! Вперед, как Юрка Гагарин! Он в космонавты, а мы – пацаны-романтики – в десантники.

– Логично и прямо. Что же случилось в ту злосчастную ночь с прапорщиком Туполовым?

– Могу только предположить, что его и еще двух десантников зарезали душманы.

– За что? За что прапорщика, старшего сержанта и еще одного старого солдата могут вырезать душманы? А остальных солдат почему не вырезали?

– Остальным крупно повезло. Они были трезвыми, поэтому и остались в живых.

– У нас есть более десяти свидетелей, что у вас накануне был скандал! Что скажете?

– Скандал? Скандал на боевых? Вы что, нарочно? Странный, даже провокационный вопрос! У меня, с кем?..

– Ну, между вами и Туполовым. Что за фамилия у него. Черт, сразу и не выговоришь…

– Я поставил боевую задачу прапорщику на ночное время. Это все! Все! Никаких скандалов, я остался за командира десанта, состоявшего из двух взводов! Мне приказал майор Рогов, чтобы я принял командование в связи с его ранением! Скандал? – громко и гневно высказался Бельмов.

– Вы даже сейчас орете! На меня…

– Я не ору вовсе, докладываю, как дело было, – спокойнее ответил Бельмов.

– Может, вас стоит отправить на лечение в Союз в психиатрический госпиталь?

– Отправьте, если вам так хочется… – засмеялся Бельмов. – По ходу, тогда надо добрую половину контингента туда направлять. Весело будет, ха…

– Давайте вернемся в тот злополучный день и вечер, – предложил Морозов.

– Давайте. Нас высадил вертолет на белое горное плато. По бокам кедровая роща, в общем, зеленка с хвойными деревьями, красивая роща, словно оказался в Пицунде…

– В Пицунде? Да, представляю…

– Потом ко мне поднялся гвардии майор Рогов весь в бинтах. Сказал, вернее, оправдался, что ранен в голову, и переложил командование десантной группой на меня. Он сразу предупредил меня, что прапорщик, которого я раньше не знал, употребляет спиртное. Так и сказал: «Прапор – забулдыга». Через час его забрала вертушка обратно в Кабул. Мне было все равно кем командовать, могу и ротой.

– Значит, майору Рогову было безразлично выполнение боевой задачи?

– Я Рогова тоже раньше не знал. Судить не могу, как он сказал, у него три ордена и четыре года в Афгане. Тут уже любому все будет безразлично, никто не хочет быть зарезанным в крайний день службы на войне. Я его понимаю… пожилой офицер, мне показалось, что у него даже отдышка была. По возрасту он был похож на полковника…

– Что было дальше?

– Я взял своих бойцов и отправился вниз метров на пятьдесят, там как раз и расположился взвод того прапорщика. К моему удивлению, он и еще двое бойцов распивали водку. Я жестко прекратил это и поставил задачу на ночь. Он нехотя, но подчинился.

– Потом, ночью начал стрелять пулемет? Кто же стрелял?

– Да, это была выходка самого Туполова. Он начал поливать по кишлаку трассирующими пулями. Был пьян в стельку. Я ударил его в лицо и предупредил, что отдам под трибунал по возвращению в дивизию. Он вроде остыл и даже заснул.

– Чем он мотивировал открытие огня по кишлаку? – строго спросил Морозов и что-то записал в свой блокнот.

– Ничем, он сказал одну фразу: «Чтобы знали и боялись духи, что десантура сидит над ними!» Самое страшное, что он кого-то зацепил в кишлаке. Я и другие бойцы слышали крики и вопли людей.

– Вы вернулись к своему взводу?

– Да, почти сразу, усилил посты и уже сам больше не спал. Предупредил бойцов, чтобы прапорщика и его людей не подпускали к себе.

– Наступило утро… Когда вы пошли к взводу прапорщика?

– В семь часов утра мой радист получил приказ спускаться к кишлаку и соединяться с основными силами десанта, которые должны были прибыть в составе броне-колонны. В семь часов двадцать минут мы начали спуск, через десять минут подошли к точке, где находился взвод Туполова. Его сержант доложил, что трое убиты ночью душманами. Им перерезали горло. Никто из солдат и сержантов духов не видел и не слышал.