Их семья была примером того, как высоко можно подняться со дна. Ведь по началу они жили очень бедно, но рождение сына стало мотивацией для отца, чтобы что-то изменить в этой жизни. Мистер Лоран заботился о будущем своего единственного сына, поэтому он дела всё для того, чтобы у него было всё только самое лучшее: хорошая одежда, лучшее образование, полезные знакомства.

Алекс был хорош собой, нет он был очень привлекательным молодым человеком, так говорили многие. Он был высок, его рост составлял порядком метр девяносто, если не больше, широкие плечи, спортивное телосложение, длинные красивые пальцы, ухоженные руки, на указательном пальце правой руки он обычно носил серебряное кольцо, которое подарил ему отец на совершеннолетие. У него были симпатичные черты лица: выразительные скулы, серо-голубые глаза, не слишком яркие, но и не бледные, пышные чёрные ресницы, тонкие губы. Свои тёмно-русые волосы он всегда стриг коротко, но сверху оставлял всё равно немного волос длиннее.

На секунду Александр остановился, осмотрев комнату он направился прямиком к креслу. Устроившись поудобнее и закинув одну ногу на другую, он протянул руку к столику, чтобы налить себе немного выпить.

– Так что там опять у вас случилось с Кэс? Ты снова обидел её? – говорил Александр наливая тем временем себе немного виски, которые стояли на подносе.

– Нет. Ничего такого я ей не сказал. Она пригласила меня в ресторан, а я отказался. На этом всё. – пожал плечами Ариас, усевшись на второе свободное кресло лицом к другу.

– А… Вот оно что. Сказал, что занят, я полагаю? – с уверенностью предположил Александр, ведь его друг часто так говорил, когда не хотел идти куда-то.

Ариас щёлкнул пальцами, а после сказал:

– Именно. – смысла отрицать не было, друг слишком хорошо его знал.

–Ты же сегодня вроде должен был дописать ту картину, да? – Александр указал рукой в сторону мольберта, – тогда ты, наверное, всё же можешь пойти… – протянул последние слова Алекс.

– Я её и дописал, – с ноткой грубости в голосе перебил его Ариас, —хотя она мне в итоге и не нравится вовсе. Но в ресторан я всё равно не пойду. И ты знаешь почему.

Александр не хотел спорить с другом, а уж тем более уговаривать его, чтобы он сходил поужинать с девушкой. Он понимал почему Ариас так поступает, но также ему было искренне жаль девушку, которая тратила на такого человека свои прекрасные годы жизни. Он любил Кассандру как младшую сестру, которой у него не было, оберегал её и защищал, поэтому вся ситуация между ею и Ариасом ему была неприятна. Но и ссориться с другом он не желал, однако всё же просил его быть помягче к ней.

– Ну то, что картина тебе в итоге не нравится, я не удивлён. В принципе все твои работы за последний год так или иначе оказывались на чердаке. Но что на этот раз? Какие глупые мысли сегодня посетили твою светлую голову? – Александр продолжал вертеть стакан в своей руке. Он всегда так делал, теребил что-то в руках, когда нервничал или злился, эта привычка появилась у него ещё в детства.

Если рассматривать эти действия с точки зрения психологии, то это может быть связано с тем, что во время переживания тревоги, страха, раздражения мы теряем ощущение присутствия себя в пространстве и непроизвольно ищем способ это пространство буквально ощутить кожей. Совершая повторяющиеся действия, человек формирует своеобразный ритуал, дающий иллюзию облегчения.

– Я не написал ничего стоящего за последнее время. Мне кажется, я вовсе не могу рисовать, как раньше. Я ведь уже говорил. Почему ты снова задаёшь мне этот глупый вопрос? – Ариас посмотрел на друга с дикой болью и тоской в глазах. Это разбивало ему сердце. Казалось ещё чуть-чуть, и оно, сердце, остановиться от невыносимой боли.

– Иногда мне кажется, что я стою на месте, понимаешь? Всё движется вокруг, а мне остается лишь только наблюдать со стороны. Я вижу, как другие совершенствуются, они путешествуют, учатся, открывают для себя новые возможности, создают что-то новое. Влюбляются, встречаются, дружат, они живут в конце концов! А что я? Но почему же я остановился и не двигаюсь? Каждый день одно и то же, и ничего не выходит. Иногда я даже завидую этим людям, у них так всё просто получается. Это так чертовки несправедливо. Чёрт! Это даже смешно.

Его голос дрожал, хоть он и смеялся в этот момент, но этот смех был пугающим и безумным. Он уже не мог сдерживаться и начал хохотать всё громче и громче. Его некогда прекрасные карие глаза теперь сверкали безумием. А руки дрожали, словно он был заядлый алкоголик. Этот жуткий и в то же время безумный смех пугал Александр…

Он давно знал Ариаса, можно сказать практически всю жизнь. Они познакомились ещё когда были детьми в школе. Вместе учились в одном классе, пока отец не перевёз Александра в другой город после того, как скончалась его мать. Мальчики поддерживали связь, а каждые каникулы тот приезжал обратно к бабушке и дедушке в гости, поэтому всё лето они проводили вместе. С годами их дружба всё крепла, а доверие было непоколебимо, они знали, что всегда могут положиться друг на друга. Друзья вдохновляли и поддерживали друг друга в трудные моменты. «И, если однажды весь мир будет против тебя, я всё равно встану на твою сторону, не колеблясь» – такой был девиз их дружбы. Они стали опорой друг для друга, братьями не по крови, а по духу. Казалось, Александр знал о своём друге всё: все его капризы, как он мог злиться, как радовался, каким он был, когда влюблялся или был просто печален, знал всё о его семье, чего не знали остальные. Но сейчас… Сейчас перед ним был совершенно незнакомый ему человек, такой чужой и далёкий. Таким он видел Ариаса впервые, наверное, на то и были причины.

– А знаешь, что самое ужасное? – Ариас поднял на друга уже покрасневшие глаза. – Художник словно умирает, когда перестаёт рисовать. Он выражает свои мысли, чувства, боль и переживания в картинах, будто только так он может найти покой. Это то, что отличает нас от остальных и даёт нам особое удовлетворение и смысл жизни. – он медленно выдохнул, а после сказал:

– Уходи, я очень устал за сегодня. Давай поговорим в другой раз.

– Ариас, послушай… – но посмотрев на друга, Александр понял, что продолжать ему не стоит, – ладно, я уйду. Давай мы обсудим это, когда ты будешь готов. – он встал с кресла и уже выходил из комнаты, как вдруг остановился, повернулся к другу и сказал. – Кстати, у моего отца скоро юбилей. Я зашёл, чтобы отдать тебе это, – Александр протянул ему пригласительное, – он хочет, чтобы ты пришёл. И я тоже буду ждать тебя. Если что, звони. – с этими словами он ушёл.