– Вы, кажется, меня искали, – сказал Хейвелок.

– Похоже, я доверился не тем людям, – спокойно ответил разведчик на прекрасном английском языке.

– Но это были не ваши люди, – прервал его Майкл.

– Вы личность незаурядная.

– А вы на сей раз упустили прекрасный шанс.

– Не я давал приказ на ваше уничтожение. Видимо, кто-то другой.

– А вот сейчас вы лжете. Впрочем, это не важно. Повторяю: вы упустили свой шанс.

– И это полностью ваша заслуга, – пробормотал сотрудник ВКР, глядя через плечо Хейвелока на разбитую дверь.

– Вы, кажется, не слушаете меня. Шанс упущен. Человек в комнате напротив не сможет вам помочь.

– Понимаю.

– И второй, тот, что у лестницы в номере, тоже. Он мертв.

– Нет! Не может быть! – воскликнул по-русски сотрудник Военной, внезапно побледнев. Его руки резко потянулись к поясу, но замерли примерно в шести дюймах от цели.

– Я говорю на вашем языке, и, если вы предпочитаете…

– Не имеет значения, – нервно ответил русский. – Я выпускник Массачусетского технологического института.

– Или школы КГБ под Новгородом, где сооружена маленькая Америка. Там вы и получили свой диплом.

– Не Новгород, а Кембридж, Массачусетс, – с некоторой обидой в голосе возразил русский.

– Совсем забыл. Военная контрразведка – заведение элитное, и диплом от организации, частью которой она формально является, может быть воспринят как оскорбление. Невежественные и некомпетентные типы распространяют свои милости на тех, кто их превосходит во всех отношениях.

– В правительственных службах Советского Союза нет такого деления.

– Врите больше.

– Вам не кажется, что наша беседа носит несколько бессмысленный характер?

– Кажется. Так что же произошло на Коста-Брава?

– Не понимаю, о чем вы.

– Вы, представитель Военной контрразведки в Барселоне, и не понимаете! Коста-Брава входит в ваш сектор! Что там произошло в ночь на четвертое января?

– К нам это не имеет никакого отношения.

– Двигаться!

– Куда?

– К стене!

Это была внешняя стена здания, сооруженная на многие десятилетия из крупного кирпича, скрепленного известковым раствором. Русский медленно, с паузами, подошел к стене и остановился. Хейвелок продолжил:

– Я личность настолько незаурядная, что даже ваш начальник в Москве не знает обо мне всей правды. А вы знаете. Поэтому обретаетесь здесь, в Париже. Поэтому назначили за мою голову высокую цену.

– Вас ввели в заблуждение. Сокрытие сведений от руководства в нашей стране граничит с государственной изменой. Что же касается моего прибытия сюда из Барселоны, то вы, несомненно, правильно поймете мои мотивы. Ведь работа в том секторе была вашим последним заданием, и я вам там противостоял. Я располагал о вас самой свежей информацией. Более подходящего человека для встречи с вами просто трудно найти.

– Не могу не отдать вам должное, вы так гладко все излагаете.

– Я не сказал вам ничего, чего бы вы уже не знали или не смогли бы узнать при желании.

– Кое-что вы все же упустили. Почему вдруг я стал незаурядной личностью? Ваши коллеги из КГБ не проявляют ко мне ни малейшего интереса. Больше того, они считают меня неприкасаемым. Вы же утверждаете, что я весьма незаурядная личность. Военная желает меня.

– Не стану отрицать, у нас существуют некоторые противоречия и соперничество между отдельными подразделениями секретных служб. Возможно, что мы подхватили эту болезнь от спецслужб вашей страны. У вас переизбыток проблем такого рода.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– ВКР известны некоторые вещи, о которых наши товарищи из других подразделений не догадываются.

– Например?

– То, что вас сочли «не подлежащим исправлению». И не кто-нибудь, а ваше же правительство.

– Мотивы этого решения вам неизвестны?

– Мотивы в данном случае играют второстепенную роль. Мы хотим предоставить вам убежище.

– Мотивы никогда не играют второстепенной роли, – возразил Майкл.

– Ну что же, – неохотно продолжил советский офицер. – С некоторых пор вас считают психически неуравновешенным.

– На каком основании?

– Ярко выраженная враждебность поведения, сопровождаемая угрозами. Сыграли роль ваши телеграммы. Кроме того, галлюцинации… разнообразные маниакальные проявления.

– Одним словом – Коста-Брава?

– Да.

– Выходит, сегодня я вполне здоров, оставляю доклад, получаю почетную отставку, а завтра – уже ку-ку и начинаю выть на луну? Нет, пожалуй, вы излагаете сейчас уже не так гладко, как минуту назад.

– Я говорю лишь то, что мне известно! – стоял на своем русский. – Не я принимал эти решения. Я только выполняю данные мне инструкции. Высокая цена, как вы изволили заметить, была назначена не за вашу голову, а за организацию встречи с вами. Судите сами. Будь нашей целью убийство, мы за хорошую плату узнали бы ваше местопребывание и позвонили бы в ваше посольство на авеню Габриэль и назвали бы телефонисту необходимый добавочный код, он нам известен, не сомневайтесь. Информация достигает нужных людей, и мы избавлены от хлопот и от возможных в дальнейшем репрессалий.