Третьему бывшему мужу.

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, НЕСОСТОЯВШАЯСЯ

— Пригласишь? — первым нарушил молчание Вадим.

От бархатного баритона засосало под ложечкой, и я с трудом отступила от прохода, показывая, что мужчина может войти. Затащив в прихожую огромный чемодан, он прикрыл за собой дверь, снял пальто и аккуратно повесил его на плечики. Разувшись, поискал взглядом тапочки и, не найдя их, повернулся ко мне.

— Сваришь для меня свой прекрасный кофе? — произнес он, чуть наклонившись и коснувшись ладонью моей спины, отчего меня тут же окатило волной жара. — Мечтал о нем всю дорогу.

Не нужно было его впускать. И плевать на гордость. Одна-единственная встреча, один взгляд, одна фраза очень быстро напомнили мне, что против Вадима у меня нет шансов: мы как два разнозаряженных магнита, притянутые друг к другу неотвратимой силой. В начале знакомства мы оказались в одной постели, не успев сходить на первое свидание. И даже когда наш брак рушился, складываясь, как башни-близнецы в замедленной съемке, я продолжала испытывать рядом с ним мучительные приступы влечения.

Так ничего и не сказав, я прошла на кухню, мечтая оказаться как можно дальше от своего прошлого. Медленно и аккуратно, чтобы не выдать предательскую дрожь пальцев, поставила джезву на огонь, пытаясь собраться с духом. И где теперь вездесущий Сергей, когда он так нужен?

— О, болоньезе! — воскликнул Вадим, с наслаждением понюхав тарелку с моей пастой. — Накормишь?

— Что тебя привело? — игнорируя вопрос, ровным тоном обратилась я к бывшему мужу. — Ты мог позвонить или написать, номер не менялся.

— Я знаю.

Вцепившись в столешницу, обернулась и резко выдохнула, увидев четко очерченные губы, изогнутые в легкой усмешке. Смуглый, высокий, атлетически сложенный, но при этом изящный — он умел производить впечатление. И умел им пользоваться, чтобы добиться желаемого. В свое время он пожелал меня — и очень быстро получил то, что хотел, в единоличное пользование.

— Знаешь, но все равно пришел.

— Я все еще предпочитаю общаться вживую и по-прежнему недолюбливаю телефонные разговоры, — напомнил Вадим.

— Настолько, что приехал поболтать в другой город?

— Дурррак! — с высоты холодильника выразил свое отношение к гостю Рюк и защелкал черным клювом.

— Привет, Рюк! Давно не виделись! — улыбнулся Вадим. — Как ни странно, я скучал по тебе.

— Рррюк — оррррел!

— А новых слов ты за это время не выучил?

— Дурррак!

— Нет так нет, ничего страшного. Не в этом счастье.

Я скрипнула зубами, расслышав между строк завуалированную шпильку в мой адрес. Вадим всегда считал, что я топчусь на месте, застыв в профессиональном развитии и, как попугай, повторяя заученное. Но сомневаюсь, что он примчался сюда через семьсот километров ради того, чтобы заявить о моей косности.

— Так что ты хотел, Вадим? — произнесла я, разливая по чашкам приготовленный кофе.

— Все так же прямолинейна, — протянул он. — И так же сурова. Неужели совсем не рада меня видеть, Царица Тамара?

— Царрица! Тамаррра! — поддакнул ему Рюк, услышав знакомое обращение.

Рада ли я видеть ящик шампанского, который мне дарят с условием все выпить за один день? Если раз такое попробовать, повторять не захочется, это уж точно.

— Ты не появлялся два года и вдруг стоишь с чемоданом на пороге моего дома. — Я опустила перед бывшим мужем чашку и демонстративно устроилась на подоконнике. — Это настораживает.

Вместо ответа Вадим пригубил кофе и блаженно прикрыл глаза.

— О да, восхитительно!

Черт, он точно что-то задумал. А я совсем не уверена, удастся ли мне не попасть под его дьявольскую харизму.

— Пррростудишься!

— Люцик, и ты тут? — никак не отреагировав на провокацию Рюка, мужчина поднял заглянувшего на кухню кота и посадил его к себе на колени. — Ну здравствуй, приятель.

Тот не сопротивлялся. Обнюхал ладони мужчины и, вежливо выдержав с минуту, спрыгнул и ушел к своей миске.

— Равнодушный, прямо как хозяйка, — хмыкнул бывший муж. — Совсем забыл, кто его принес домой.

Я промолчала, продолжая пить кофе на подоконнике.

— Дурррак! — повторил Рюк, удивительно точно подобрав слово дня.

— Как у тебя дела? — вдруг поинтересовался Вадим, глядя на меня темными, почти черными глазами.

«Еще не родила», — так и вертелось на языке, который я вовремя прикусила. В моем случае шутка вышла бы несмешной.

— Все по-прежнему.

— И тебя это устраивает?

— Вполне.

Люцик мазнул Вадима спиной по ногам, но, поняв, что кормить его никто не собирается, обиженно вышел в коридор. Даже Рюк затих в своем укрытии, спрятав голову под крылом.