Шрифт:
– Согласна. Вообще-то мне непонятно, почему вы вечно извиняетесь за то, что сказали или подумали, словно я учительница.
– Наверное, это оттого, что вы в этих делах были ближе к Гарри, чем я. Он всегда поправлял меня, в основном добродушно, но постоянно.
– Он любил вас…
– Да, – устало сказал Дру. – Давайте переменим тему, о’кей?
– О’кей. Как вы думаете, с чем придет полковник, что у него появилось, как вы выражаетесь?
– Не имею ни малейшего представления, но если он действительно соответствует своему реноме, это будет что-то высокого класса.
«Геральд трибюн» – парижский выпуск
Посольство Соединенных Штатов сообщило, что вчера террористы в масках совершили нападение на ресторан в районе Вильжюиф, где обедали двое американцев. Мистер Дру Лэтем, атташе американского посольства, убит. Его брат, мистер Гарри Лэтем, офицер связи при посольстве, остался жив и по приказу своего правительства в настоящее время скрывается. Убийцы бежали, их не могут найти, и ни их личности, ни цель нападения не ясны. По описанию, это двое мужчин среднего роста, в масках-чулках и в темных рабочих костюмах. Оставшийся в живых мистер Лэтем сообщил, что оба нападавшихполучили серьезные ранения в результате бдительности, проявленной его братом. Мистер Дру Лэтем был вооружен и стрелял, пока не был убит. Французские власти по настоятельному требованию американского посольства расследуют случившееся. Предположения в основном указывают на иракских или сирийских граждан…
– Ради всего святого, что у вас там происходит? – рявкнул государственный секретарь Адам Боллинджер, соединившись по телефону с американским послом во Франции Дэниелом Кортлендом.
– Если бы я знал, то сообщил бы вам. Хотите отозвать меня? Если да, действуйте, Адам. Вы сунули меня в костер, а моего французского не хватает, чтобы позвать на помощь. Я профессиональный дипломат, а не одна из ваших проклятых политических фигур… В сущности, ни один из ваших сотрудников не знает языка и едва умеет говорить по-английски.
– Сейчас не время для сарказма, Дэниел.
– Но самое время подумать о том, кто над кем стоит, Боллинджер! Дру Лэтем, один из немногих агентов, способных соображать, убит после четырех покушений на его жизнь, а у меня нет ответа ни на один вопрос!
– Брат-то его жив, – неуклюже попытался вывернуться госсекретарь.
– Просто потрясающе! Где же он, черт возьми?
– У меня прямая связь с Управлением. Как только станет известно мне, узнаете и вы.
– Вы неподражаемы, – иронически заметил Кортленд, давая выход раздражению. – Неужели вы полагаете, что глубоко засекреченные агенты Управления скажут вам хоть что-нибудь? Вы сидите за письменным столом, а им приходится бороться за выживание. Черт, я узнал это, когда был послом в Финляндии, а КГБ находился в соседнем доме. Мы – нули в подобных ситуациях, Адам. Они сообщают нам только то, что хотят.
– Едва ли вы правы. Мы – последняя инстанция и стоим над ними, если угодно.
– Скажите это Дру Лэтему, которого убили из-за того, что мы не могли дать ему подкрепление. Даже в нашем собственном посольстве есть шпионы.
– Вас и ваших людей я просто не могу понять.
– Пора понять, господин секретарь. Нацисты снова среди нас.
Уэсли Соренсон, начальник К. О., сидел за письменным столом, уронив голову на руки. Горе его было велико, и из глаз медленно катились слезы: эта трагическая и бессмысленная утрата заставила его усомниться в том, чему он отдал всю жизнь. Дру Лэтем убит… Ведь и его много раз могли убить, а ради чего? Разве повлияет смерть одного офицера разведки на международные переговоры, которые ведут эти петухи в роскошных отелях, участвуя в банкетах и на парадах, не высказывая ничего, кроме официальной лжи в украшенных флагами залах?
Соренсон понял: это конец. Ему нечего больше отдавать, слишком много смертей видел он в тени этих парадов. Если бы оставалась хоть искорка надежды, но ее не было.
И вдруг она зажглась!
– Уэс, надеюсь, мы говорим по непрослушиваемой линии, – произнес в трубке знакомый голос.
– Дру? Бог мой, это ты? – Соренсон пригнулся к столу, кровь отлила от его лица. – Ты жив?
– Надеюсь также, что вы один. Так сказала секретарша.
– Да, конечно… Дай мне прийти в себя – это невероятно… не знаю, что и сказать, что думать. Это в самом деле ты?
– Последний раз, глядя в зеркало, я видел себя.
Молчание. Тишина словно перед бурей.
– Тогда тебе придется представить серьезные объяснения, молодой человек! Черт побери, я же послал соболезнование твоим родителям.
– Мать – крепкая леди, она выдержит, а отец, если он неподалеку, вероятно, попытается вычислить, который из нас схватил пулю.
– Какое мерзкое легкомыслие…
– Уж лучше так, чем по-другому, господин директор, – перебил его Лэтем. – Сейчас нет времени это обсуждать.
– Лучше потратим время на твои объяснения. Значит, Гарри… Это его убили?
– Да. Я займу его место.
– Ты – что?
– Вы же слышали.
– Ради бога, зачем? Я никогда не одобрял ничего подобного и не буду впредь.
– Я так и знал. Потому-то я обошел вас и сделал это сам. Если мне повезет, будете считать это своей заслугой, а если нет, ну, тогда какая разница.