– Верю. Увы, мое исчезновение с этой земли едва ли заметят. А вы крутой человек, Моро.

– И безусловно справедливый, – сказал глава Второго бюро. – Вам хорошо платят – и с записью в книгах и без оной, причем первое для вас куда опаснее. Мне достаточно, не выходя из кабинета, отдать приказ: «Потихоньку выдайте совсекретную информацию нашим друзьям в Бонне». Весть о вашей отставке, скорее всего, даже не попадет в газеты.

– А если я сообщу информацию, которой располагаю?

– Тогда наша приятная и продуктивная дружба продолжится.

– Это не так уж много, Клод.

– Надеюсь, вы не собираетесь ничего от меня утаивать?

– Конечно, нет. Я же не дурак.

– В этом есть логика. Так дайте мне эту ничтожную информацию о «небольшой группе».

– Мои информаторы сообщают, что каждый вторник вечером они собираются в одном или другом доме на Рейне, обычно – в большом доме, в имении. У каждого из этих домов есть причалы, и гости приезжают по реке, не на машинах.

– След судна установить труднее, чем след от машины, – прервал его Моро. – Или, скажем, заметить его номер.

– Конечно. Поэтому встречи эти проходят тайно и личности гостей засекречены.

– Но дом-то известен, верно? Или об этом ваши информаторы не подумали?

– Я подбирался к этому. Ей-богу, поверьте.

– Жду с нетерпением узнать. Итак, фамилии владельцев.

– Это смешанная компания, Клод. Трое – известные аристократы; их семьи выступали против Гитлера и поплатились за это; трое, возможно четверо – нувориши, которые оберегают свое достояние от посягательств правительства, и двое – священники: один – католический, другой – лютеранин, который, судя по всему, очень серьезно соблюдает данную им клятву жить не высовываясь. Он арендует самый маленький дом на реке.

– Фамилии, черт побери!

– У меня есть только шесть…

– А почему нет остальных?

– Трое неизвестных – всего лишь арендаторы, агенты их в Швейцарии, и у них ничего не узнаешь. Так обычно поступают очень богатые люди, которые не хотят платить налоги на добавочную прибыль.

– Ну так назовите хоть шесть фамилий.

– Максимилиан фон Лёвенштейн – у него самое большое…

– Его отец-генерал был казнен эсэсовцами за покушение на Гитлера. Следующий?

– Альберт Рихтер, когда-то – плейбой, а сейчас серьезный политик.

– Он по-прежнему дилетант, у него собственность в Монако. Семья собиралась лишить его всего, если он не изменит образа жизни. Позер. Следующий?

– Гюнтер Ягер – лютеранский священник.

– Этого я не знаю; не вызывает никаких ассоциаций. Следующий?

– Монсеньор Генрих Пальтц – священник.

– Известный правый католик, прикрывающий свои антипатии ханжеской болтовней. Следующий?

– Фридрих фон Шелль, видимо, третий богач. У него имение больше…

– Ловкач, – прервал его Моро, – и весьма жестокий, когда дело касается профсоюзов. Пруссак девятнадцатого века в костюмах от Армани. Следующий?

– Аксель Шмидт – выступает очень резко; инженер, специалист по электронике, заработавший миллионы на экспорте аппаратуры, неизменно в оппозиции к правительству.

– Сущая свинья – переходил из компании в компанию, каждую обкрадывал, а завладев кучей технических секретов, основал собственную.

– Вот и все, что у меня есть, Клод. За это едва ли стоит рисковать жизнью.

– А кто швейцарские агенты, через которых оформляется аренда?

– Все делается через компанию по недвижимости здесь, в Бонне. Приезжает человек с сотней тысяч немецких марок, что указывает на серьезность намерений, компания переводит деньги в банк в Цюрихе вместе с данными о предполагаемом арендаторе. Если деньги возвращаются, значит, сделка не состоится. Если же нет, кто-то едет в Цюрих.

– А телефонные и хозяйственные счета? Надеюсь, вы заглянули в счета трех неизвестных нам лиц?

– Они отсылаются управляющим: двое посылают их в Штутгарт, один – в Мюнхен, все закодировано, никаких имен.

– Но в бундестаге, разумеется, есть список адресов.

– Местонахождение частных резиденций, как и правительственных, держится в тайне – так везде. Могу попытаться выяснить, но дело опасное: меня могут поймать. А я, признаюсь, не выношу боли, мне нестерпима даже мысль о ней.

– Значит, у вас нет адресов?

– Вот тут, боюсь, я подвел вас. Я могу описать дома, но номера с них сняты, ворота заперты и вдоль заборов и снаружи ходят охранники с собаками. Никаких почтовых ящиков, конечно, нет.

– Значит, это один из троих, – тихо сказал Моро.

– О ком вы? – спросил некто из Бонна.

– О лидере «небольшого кружка»… Поставьте ваших людей на дорогах, ведущих к этим трем домам; и прикажите записывать номера машин, въезжавших в ворота. Затем сверьте их с номерами из бундестага.

– Дорогой Клод, кажется, вы не поняли меня. Эти имена охраняются изнутри и снаружи, на участках установлены десятки камер. Если я и смогу нанять нужных людей, что весьма сомнительно, и их поймают, след приведет ко мне, а я вам уже говорил, что не выношу боли.