Журналист недоумевающе посмотрел на Коула.

– Что вы имеете в виду?

– У нас, профессионалов, свои знаки. И это – один из них. Вы для них ничего не значите… Но Фоссет – блестящий стратег. Он включил часовой механизм, и теперь его ничто не остановит. Люди из «Омеги» понимают это. Они начинают сознавать, что могут оказаться беспомощны. Они хотят, чтобы тот, кто противостоит им, знал, что они вернутся. Отрубленная голова – символ кровавого отмщения, мистер Таннер. Они убили его жену. Он остался один с тремя детьми.

Таннер почувствовал, что его опять начинает мутить.

– Послушайте, в каком мире все вы живете?

– В том же, что и вы, мистер Таннер.

Когда, проснувшись в начале одиннадцатого, Элис услышала внизу голоса детей, споривших о чем-то, и спокойный, терпеливый голос мужа, у нее потеплело на сердце. Она растроганно подумала о его удивительной доброте и мягкости, о трогательной заботе, которой он окружил семью. Это было не так уж плохо после стольких лет супружеской жизни.

Возможно, ее муж не так красив и элегантен, как Дик Тримейн, или не так силен и атлетичен, как Джо Кардоун, возможно, он уступал в остроумии и интеллекте Берни Остерману, но она ни за что на свете не согласилась бы поменяться местами с их женами. Даже если бы все началось сначала, она стала бы ждать Джона Таннера или такого, как Джон Таннер. Он обладал таким редким качеством – потребностью делиться с самым близким человеком и горем, и радостью. Ни один из его друзей не был таким. Даже Берни, который больше других походил на Таннера. По словам Лейлы, у Берни всегда были от нее свои маленькие секреты.

Сначала Элис думала, что подобное поведение мужа – лишь следствие того, что он жалеет ее. Это было бы естественно. Большую часть своей жизни до встречи с Таннером Элис провела в скитаниях. Власти преследовали ее отца – самозваного целителя болезней общества, своего рода современного Джона Брауна.

Газеты в конце концов окрестили его помешанным. А полиция Лос-Анджелеса убила его.

Элис помнила сухие слова газетной хроники:

«Лос-Анджелес, 10 февраля 1945 года.

Джейсон Маккол, состоявший, как полагают в официальных кругах, на содержании у коммунистов, был застрелен сегодня у выхода из своего жилища в отдаленном ущелье, когда он появился размахивающим чем-то похожим на оружие. Полиции Лос-Анджелеса и сотрудникам Федерального бюро расследований удалось установить местонахождение Маккола в результате долгих поисков…»

Полиция и агенты ФБР не удосужились, однако, выяснить, что «оружием» Джейсона Маккола был всего лишь металлический прут, который он называл своим «плужным лемехом».

К счастью, в день убийства Элис находилась у своей тетушки в Пасадене. Она встретилась с Таннером – тогда еще молодым студентом, изучающим журналистику, – на публичном дознании после смерти отца. Власти Лос-Анджелеса пожелали, чтобы следствие было открытым. Маккол не должен был уйти из жизни в ореоле мученика. Они стремились доказать, что происшедшее нельзя назвать убийством, хотя на самом деле Джейсона Маккола просто пристрелили полицейские.

Молодой журналист, недавно вернувшийся с войны, быстро понял это и назвал вещи своими именами. И хотя его статья не помогла семье Маккола, она сблизила его с потрясенной, растерянной девушкой, которая впоследствии стала его женой.

…Элис вздохнула и перевернулась на живот. Все это уже давно в прошлом. В новой жизни ее все устраивает.

Спустя несколько минут она услышала внизу незнакомые мужские голоса. Она приподнялась на локте, и в этот момент в спальню вошел муж. Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб. Несмотря на внешнюю непринужденность, в его поведении было что-то неестественное.

– Кто это внизу?

– Телемастера. Они пришли ремонтировать телевизоры, но оказалось, что-то не в порядке с телевизионным кабелем. Им нужно устранить повреждения.

– А мне, значит, нужно вставать…

– Да. Я же не могу позволить тебе оставаться в постели в присутствии двух стройных молодых людей в комбинезонах.

– Ты тоже когда-то носил комбинезон. Помнишь? На последнем курсе ты устроился на работу на бензозаправочную станцию.

– Да, и еще я помню, что, когда я приходил домой, стоило расстегнуть «молнию» – и он тут же сползал с плеч. Вставай, вставай…

В то утро Элис Таннер наблюдала за мужем с возрастающим беспокойством…

«Он в самом деле взвинчен, – думала она, – с трудом владеет собой».

Хотя обычно по четвергам у него бывало очень много работы, он заявил, что сегодня останется дома.

Его объяснения были просты. После того, что случилось вчера днем, он не собирается оставлять семью. Неважно, что полиция ведет расследование, он останется дома до тех пор, пока все окончательно не выяснится.

Все вместе они поехали в клуб, где Джон и Элис сыграли партию в теннис со своими соседями Дороти и Томом Скэнленами. У Тома была репутация богача, и он ходил на работу раз в десять дней.