Они сидели в темноте переулка, прислонившись спинами к стене, и жадно курили. Постепенно выяснилось, что китаец достаточно хорошо разговаривает на английском, которому он научился в португальской католической школе, где преподавали монахини из местного монастыря.

– Ты очень способный, и сам знаешь это, - проговорил Борн, вытирая кровь со своих губ.

– Я и сейчас чемпион Макао, почему Француз и выбрал меня. Но ты все-таки превзошел все мои ожидания, и я, можно сказать, просто опозорен.

– Нет, на самом деле это не так. Просто я знаю немного больше этих грязных трюков, чем ты. Они не преподаются там, где ты тренировался, и, скорее всего, никогда и не будут. Хотя - кто знает?

– Но ведь я моложе!

– Я бы не стал так углубляться в наш спор. Я лучше тренирован, и мои врачи постоянно говорят мне, что надо делать, чтобы сохранить форму. А теперь давай перейдем к делу, - закончил Борн, доставая из кармана деньги.
– Я уже сказал тебе, что хорошо заплачу, если ты скажешь, где и как мне найти Француза. Так где он?

– Сколько ты заплатишь мне?

– Это зависит от того, что ты мне расскажешь.

– Например, где будут Француз и его наемник завтра ночью.

– Десять тысяч американских долларов.

– Айяаа!

– Но только в том случае, если ты отведешь меня туда.

– А ты знаешь, что это место находится по ту сторону границы?

– У меня есть виза на посещение Шензена, которая действительна еще трое суток.

– Это может, конечно, как-то помочь, но не очень подходит для посещения Гуандонга.

– У меня есть сильный аргумент десять тысяч американских долларов.

– Хорошо, такой аргумент меня устраивает.
– Связник помолчал, посмотрел на деньги в руках американца.
– Могу я надеяться получить какой-то аванс?

– Пятьсот долларов, не больше.

– Этого слишком мало для перехода границы. И где гарантия, что я получу остальное?

– Было бы хорошо, если бы ты помог мне получить номер в местном отеле. Тогда я просто оставил бы деньги у них в сейфе.

– "Лисбоа"?

– Нет, в этом отеле мне останавливаться нельзя. Найди мне что-нибудь другое.

– С этим проблемы не будет. Помоги мне подняться... Нет! Будет лучше для моего достоинства, если я сделаю это сам.

– Так и быть, - заметил ему Борн.

Кэтрин Степлс неподвижно сидела за столом, продолжая держать в руках трубку телефона, несмотря на то, что ее абонент давно отключился. Она посмотрела на нее отсутствующим взглядом и наконец положила на место. Разговор, который она только что закончила, по меньшей мере, изумил ее. Оказывается, что в Гонконге не было никаких представителей канадских спецслужб, и всю необходимую информацию дипломатические отделы консульства получали от полиции, где почти у каждого был свой источник информации. Эти связи использовались и для помощи канадским гражданам, приезжающим в колонию или сделавшим там короткую остановку.

Сами факты такого сотрудничества ей, конечно, были известны, благодаря дружеским взаимоотношениям, сложившимся у нее с шефом колониальной службы по уголовным делам. Это был стареющий англичанин, вдовец, которого после отставки из Скотленд Ярда направили в Гонконг.

В свои шестьдесят семь лет Ян Беллентайн отчетливо осознавал, что его карьера в Лондоне была закончена, но его опыт и таланты не могут оставаться невостребованными, что и решило его перевод в Гонконг. Он возглавил здесь сыскной отдел колониальной полиции, который очень быстро превратился в чрезвычайно эффективное подразделение, порой превосходящее по информированности о подпольном мире колонии, другие подобные агентства, включая и МИ-6.

Они встретились на одном из многочисленных официальных приемов, которые довольно часто устраивались в Гонконге для дипломатических миссий и консульств. Их отношения складывались ровно, а взаимная привязанность только укрепляла их. Им было хорошо друг с другом, и это их вполне устраивало.

Ян подверг уничтожающей критике весь рассказ Мак-Алистера, с которым он приехал к супружеской паре в штате Мэн. Ни в Гонконге, ни в других частях Новых Территорий не было тайпина по имени Яо Минь, и тем более не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало двойное убийство в Макао со времен депортации японцев в 1945 году.

– Это очень примитивно сфабрикованная ложь, моя дорогая Кэти, сказал он.
– Но целей, которые они преследуют, я не знаю.

– А если я скажу тебе, что здесь большей частью замешан Вашингтон, а не Королевство?

– Тогда я должен буду возразить тебе. Если эта операция продолжается достаточно долго, Лондон должен быть так или иначе подключен к ней.

– Но в этом нет никакого смысла!

– Это с твоей точки зрения, Кэти. А их планы ты не знаешь. И я, так и быть, скажу тебе, что этот маньяк, Борн, посадил нас всех в калошу. Одной из его жертв был человек, имени которого никто не может назвать вслух. И я тоже не могу назвать его.