– Сивел на другом краю… – проговорил Алекс скорее для себя, чем для Холкрофта. – А Глочестер – это дорога вдоль побережья.

– Они задействовали еще две машины. Одна патрулирует Норт-стрит и Форт-стрит, другая – Юнион.

– Это в деловой части Монтего. Они пытаются перерезать нам все пути. Господи, куда же деваться?

– О чем вы там бормочете? – Холкрофту приходилось кричать, чтобы перекрыть шум мотора и ветра.

На объяснения придется тратить время, драгоценные секунды, которые уже становились наперечет. Объяснений больше не будет; будут только команды… как много лет назад. Которые звучали там, на ледяных холмах, не менее уверенно, чем сейчас.

– Перебирайтесь на заднее сиденье, – твердо, но без нажима произнес он. – Выбейте стекло, освободите пространство для стрельбы. Мы едем в парк; они последуют за нами. Там я где-нибудь сверну и остановлюсь. Резко! Как только вы их увидите – стреляйте. У вас есть запасная обойма?

– Да.

– Вставьте ее – в этой уже не хватает двух патронов. И открутите к черту ваш дурацкий глушитель, он вам не понадобится. Главное – снять водителя. Стреляйте по кабине. Бензобак и колеса не трогайте.

До каменных ворот парка оставалось меньше сотни футов – несколько секунд езды. Холкрофт бросил мгновенный оценивающий взгляд на Алекса и полез назад.

– Вы надеетесь поменяться автомобилями?

Вопрос Маколиф пропустил мимо ушей.

– Не знаю. Пока я знаю только одно – на этой мы далеко не уедем, а нам надо попасть на другой край города.

– Они наверняка заметят свой собственный автомобиль…

– Они и не подумают его искать. По крайней мере, в ближайшие десять минут… если вы не промажете.

Ворота были уже рядом, по левую руку. Алекс ударил по тормозам и резко вывернул руль, автомобиль с визгом занесло, одновременно раздался звон выбитого стекла – это Холкрофт готовился к стрельбе. Машина, идущая за ними, метнулась вправо, отчаянно сигналя. Маколиф влетел в ворота, звуком своего клаксона предупреждая всех, кто может оказаться на пути, об опасности.

Проскочив несколько десятков футов, он затормозил, поворачивая направо, потом снова газанул и через невысокий бордюр перевалил с асфальта на траву. Здесь он остановился окончательно. Немногочисленные отдыхающие повскакивали, во все глаза глядя на происходящее.

Они не беспокоили Алекса. Через несколько секунд, с первыми выстрелами, всех пешеходов как ветром сдует отсюда – подальше из опасной зоны. Из зоны обстрела.

Опасная зона. Зона обстрела. Укрытие… Слова из далекого прошлого.

А вслед за этим пришла и другая мысль. Гуляющие в парке вовсе не пешеходы.

Это гражданские лица.

Поскольку сейчас шла война.

И не имеет значения, что гражданские об этом не подозревают.

Внезапно раздался пронзительный, бьющий по ушам визг покрышек.

Холкрофт стрелял через выбитое заднее стекло. «Понтиак» вильнул в сторону, выскочил на газон, продрался сквозь густой кустарник и наконец, наткнувшись на одну из бесчисленных парковых конструкций, застыл в какой-то куче земли. Мотор продолжал реветь, но коробку передач, вероятно, заклинило, как заклинило и воющий сигнал.

Издалека доносились крики.

Гражданских лиц.

Маколиф и Холкрофт выскочили из машины и помчались вперед – по траве, потом по асфальту, потом опять по траве… Оба выхватили оружие, но оно не потребовалось. Р.-С. Холкрофт исполнил свое задание безукоризненно. Все пули прошли в открытое окно передней дверцы. Автомобиль не получил ни царапины; водитель был убит наповал. Он лежал, навалившись на руль, – вот почему гудел клаксон.

Они приблизились к машине спереди, Алекс вновь решил занять место водителя. Вдвоем они оттащили безжизненное тело от руля. Сигнал смолк, но мотор продолжал работать. Маколиф потянулся и выдернул ключ зажигания.

Наступила неестественная тишина.

Только в отдалении слышались возбужденные голоса.

Гражданских лиц.

Не без труда им удалось перекинуть труп на заднее сиденье. Холкрофт подобрал валяющийся на полу салона уоки-токи и выключил его. Александр сел за руль и лихорадочно рванул рычаг переключения передач.

Он не поддался. Алекс почувствовал, как мышцы живота свело от страха и задрожали руки.

Откуда-то из глубины подсознания всплыло воспоминание детства. У отца в гараже стояла старая машина; и у нее часто западали передачи.

На секунду включить двигатель.

Включить – выключить. Включить – выключить.

До тех пор, пока не расцепятся заклинившие шестеренки.

Он так и поступил. Сколько раз ему пришлось повторить эту операцию, он не вспомнит никогда. Но он не забудет холодные, спокойные глаза Холкрофта, наблюдавшего за ним.