Он просто чего-то боялся.

И вел себя очень непоследовательно, как заметил Такер.

Внезапно Сэм услышал позади крадущиеся быстрые шаги и обернулся. Лоуренс, уже одетый, приближался к террасе с западной стороны поляны. Он подошел к Сэму и опустился на колени, вовсе не из почтения, а просто для того, чтобы скрыть свою долговязую фигуру за оградой террасы.

– Мне не нравится то, что я вижу и слышу, чел, – произнес он скороговоркой.

– В чем дело?

– Ворона прячется среди местных цыплят!

– Что, за нами следят? – Такер отложил газету.

– Да, чел. Уже несколько часов.

– Кто?

– С утра по пляжу шляется один оборванец. Он крутится на западной стороне, прячась за туристами. Я хорошо его рассмотрел. Он закатал штаны, но они как новые. Я пошарил в кустах и нашел его ботинки. И я узнал его штаны – они от полицейской формы, чел. Он полицейский.

На лице Такера отразился ход его мыслей.

– Алекс говорил, что беседовал с фэлмаутсской полицией в половине десятого… В холле. Он сказал, что их было двое – начальник и индеец.

– Что, чел?

– Да нет, ничего… Хорошо. Это то, что ты видел. А что ты слышал?

– Это не все, что я видел. – Лоуренс бросил взгляд на центральную часть пляжа. Удовлетворенный, он обернулся к Такеру: – Я следил за этим оборванцем, когда он пошел к кухне. Там он подождал одного человека. Этот парень работает в баре. Он много раз мотал головой. Полицейский очень сердился, чел.

– Но что же ты слышал, парнишка?

– Тот из бара был рядом, он вытряхивал мусор. Когда драный полицейский ушел, я хорошенько спросил его, о чем это они трепались. И он сказал мне, что оборванец интересовался, куда уехал американец и кто ему звонил.

– А тот не знал, что ли?

– Правильно, чел. Вот полицейский и сердился.

– Где он сейчас?

– На восточном краю, сидит себе. – Лоуренс махнул в сторону дюн. – Видишь? Перед круглыми лодками, чел.

Такер поднял бинокль к глазам и навел его на фигуру человека, сидевшего на берегу около плоскодонок с мачтами. До них было не меньше четырех сотен ярдов. Человек был одет в поношенную зеленую майку и выгоревшую бейсбольную кепку; брюки явно выпадали из этого ансамбля. Они были закатаны по колено именно так, как это принято у местных, бродивших по пляжу, но Лоуренс оказался прав: брюки выглядели как новые. Человек разговаривал с продавцом кукуруру [30] , темнокожим, очень худым ямайцем, возившим свою тележку взад и вперед по пляжу, ловко вскрывая огромным устрашающего вида мачете кокосы для желающих. Время от времени полицейский поглядывал на террасы западного крыла мотеля – прямо в бинокль Такера. Но Сэм знал, что человек даже не подозревает, что за ним наблюдают; в противном случае на его лице что-нибудь отразилось бы. А пока что на нем было написано только раздражение, и ничего больше.

– Пожалуй, нам следует подкинуть информацию, которая ему нужна, сынок, – признес Сэм, откладывая бинокль.

– Что, чел?

– Сунуть ему в зубы что-нибудь попроще, пусть успокоится, что не зря торчит здесь.

Лоуренс широко улыбнулся.

– Сочиним какую-нибудь историю, да, чел?

– Да, чел, – усмехнулся в ответ Такер. – Самую простенькую, очень правдоподобную историю.

– Может, скажем, что Маколиф уехал за покупками в Очо? Ведь Очо всего в шести-семи милях от Дракс-Холл, по той же дороге.

– А почему миссис Бут… Элисон не поехала с ним?

– А он поехал покупать подарок для леди. Почему бы и нет, чел?

Сэм посмотрел на пляж, потом на Лоуренса, затем нашел взглядом Элисон, которая в этот момент поднялась, собираясь пойти купаться.

– Что ж, вполне подходяще. Но мы ее еще немного раскрасим, чел. – Сэм встал и подошел к перилам. – Мне кажется, Элисон заслуживает того, чтобы мы отметили ее день рождения.

В комнате Маколифа зазвонил телефон. В помещении, плотно закрытом от жары, звук показался слишком громким. Такер и Лоуренс переглянулись, поймав себя на одной и той же мысли. Хотя Алекс и не афишировал свой отъезд из «Бенгал-Корт», но и не скрывал его. Он спросил у администратора дорожную карту, объяснив, что хочет покататься по окрестностям. Таким образом администратор был в курсе, что Маколиф отсутствует.

Такер поднялся, прошел через двойные двери и взял трубку.

– Мистер Маколиф? – услышал он мягкий, характерный для ямайца голос, принадлежавший местному телефонисту.

– Нет, мистер Маколиф отсутствует. Могу ли я что-либо передать ему?

– Простите, сэр, звонят из Кингстона. Мистер Латэм. Вы ответите, сэр?

– Конечно. Скажите мистеру Латэму, что у телефона Сэм Такер. Вероятно, он захочет поговорить со мной.

Сэм прижал трубку подбородком и успел прикурить очередную тонкую сигару, пока в телефоне не раздался двойной щелчок, означающий соединение с абонентом. Теперь зазвучал голос Латэма – безупречного правительственного чиновника и одновременно тайного сторонника и последователя движения Барака Мура. По ходу разговора Сэм решил не сообщать тому о смерти Мура.

– Мистер Такер?

– Да, мистер Латэм. Алекс в Очо-Риос.

– Ничего страшного. Уверен, что вы вполне его замените. Прежде всего, мы смогли выполнить просьбу мистера Маколифа. Он просил прислать проводников по внутренним территориям как можно раньше. Они уже в Дуануэйле и после обеда по шоссе номер одиннадцать отправятся в Куинхайт.

– Куинхайт недалеко отсюда, не так ли?

– В трех-четырех милях от вашего мотеля. Как только они туда доберутся, они вам позвонят.

– Как их зовут?